Заря Айваза. Путь к осознанности - страница 31

Я не мог вернуться домой без какого-либо ценного опыта, но у меня пока так и не было возможности его заполучить. Вместо глубоких оккультных переживаний, о которых я мечтал в Белграде, я чистил картошку да набирал вес. Я не знал, как изменить ситуацию. Я только ждал. Мой мокрый снег не переставал идти вот уже несколько месяцев.

Скрывшись ото всех под кожурой от картошки, я занимал низкое место в иерархии сотрудников гостиницы, но, несмотря на это, все же был в какой-то мере независим. Меня не заставляли ввязываться в драки с пьяными финнами или выслушивать хвастовство моих соотечественников, которые работали за огромной посудомоечной машиной и выносили мусор из гостиницы. Если ты хорошо выполняешь свою работу, то руководитель не докапывается до тебя. У меня было время, чтобы поразмышлять, повспоминать прошлое да помечтать. Через какое-то время я начал приносить на работу книги и в конце рабочего дня их почитывал.

Однажды я решил для себя, что поступлю как взрослый человек. Я проработаю год или два на этом месте, сберегу немного денег, а затем вернусь домой. Такое решение снимало напряжение, с которым я ходил вот уже несколько дней. Мне нужна была нормальная жизнь, с меня было достаточно сумасшествия. С деньгами в кармане я не ощущал своего поражения, и если я хотел заниматься вещами, которых так жаждало мое сердце, то поступал как мудрый человек — я начинал изучать литературу.

Я готовил картофель-фри, высыпал полмешка картошки на железный рабочий стол и накрывал ее чистой сухой тряпкой, которой мыли полы. И, облокотившись на стол, погружался в «Практический курс каббалистического символизма» Джозефа Найта. Все произошло сразу после завтрака, каждый занимался своими делами, и неожиданно все разговоры притихли. Я услышал звук приближающихся деревянных сабо, но не стал оборачиваться, так как позади меня, по работе, частенько проходили повара. Кто-то слишком близко подошел ко мне и встал за моей спиной. Я медленно поднял глаза с книги и обернулся. Это был шеф-повар Халинг. Он осматривал помещение: картошка-фри отмачивалась в холодной воде в металлическом бочонке, она была мною нарезана особым образом по случаю банкета в актовом зале для торжеств, поверхность хирургического стального стола блестела от чистоты. Если вы никогда не работали в ресторане, то вы бы даже не подумали, что он был поваром. Я был сам удивлен, когда оказался на кухне отеля «Фореста» в поисках работы. Он сидел в своей кабинке за телефоном, на котором было всего несколько разноцветных кнопок, и будто управлял сложным летательным аппаратом. В блестящем сером костюме, в морском голубом галстуке, гладко выбритый и надушенный, он выглядел как настоящий американский менеджер. Направив свои маленькие светло-голубые глаза в мою сторону, он крепко пожал мне руку и с теплой улыбкой на лице произнес: «Я Халинг, шеф-повар. Говори, за чем пожаловал».

Сейчас он больше не улыбался. Он смотрел на меня оценивающим взглядом. Я медленно убрал руку с книги. Халинг прищурил глаза и, чуть наклонившись вперед, пытался разглядеть название книжки под моей рукой. Улыбка снова показалась на его лице.

— Раз уж ты хорошо выполняешь свою работу, то я не имею ничего против твоего чтения в свободное время. — Его глаза расширились, и их голубой цвет приобрел более теплый оттенок.

— Что у нас там с сельдереем и морковью? Нужно еще заказывать? — спросил он.

— Нет, думаю, что нам хватит, — не убирая руки с книги, я неуклюже привстал.

Он переместил вес с одной ноги на другую и протяжным голосом спросил:

— Можно взглянуть на книжку? Мне она кажется знакомой.

— Вряд ли, — ответил я, подыскивая слова, чтобы не обидеть его своей репликой, — такими вещами… интересуются довольно немногие.

Я передал ему закрытую книгу, чтобы он смог разглядеть название.

— Кажется, я попадаю в эту немногочисленную категорию, — с улыбкой заметил Халинг. — Это хорошая книга. Вторая часть, посвященная Таро, написана в уж слишком консервативном стиле, как мне кажется. Помимо всего прочего, Найт не мог написать что-либо плохого. Его настоящее имя Бэзил Блекстоун… Я немного знаком с ним. Это разносторонний человек, что несвойственно для англичан. Он разрабатывает театральные постановки, играет в шахматы и на скрипке. К счастью, он не пытается прокормить семью ни одним из перечисленных занятий, к которым его влечет. Он зарабатывает на жизнь тем, что лучше всего знает, — он профессиональный оккультист. Поскольку мы коллеги, то я тебе скажу, что я живу за счет алхимии.