Заря Айваза. Путь к осознанности - страница 48

— Кто ты? — спросил Халинг голосом истинного «Я».

— Я есть «Я»! — быстро ответил я. — Я одолею смерть и удостоюсь вечной жизни!

— Тот, кто хочет одолеть смерть, сначала должен одолеть меня, — вмешалось «мое эго».

— Сколь долго ты еще будешь думать, что Я — не ты? — спросил Халинг, в голосе которого чувствовалась нотка отчаяния, а затем, словно предсказывая события, он продолжил: — Ведь душу освещает душа, а все остальное вгоняет во мрак!

Я ответил уверенным голосом:

— Клянусь, что отыщу мое истинное «Я»!

Я был расслаблен физически, но духовно чувствовал себя на острие бритвы, и на какой-то момент мне почудилось, что слова Младена из его «амулета» каким-то неопределенным образом начали ощутимо воздействовать на меня.

Я знал текст «Эго», знал и вступительную часть обращения «Истинного „Я“» ко мне, но как-то не задумывался особо над ними раньше. Я считал, что эти слова были набором выразительных средств, пока Халинг не произнес фразы, которая поразила меня:

— То, от чего ты откололся, осталось целым.

Я остановился.

То, что он сказал в роли «Истинного „Я“», содержало какой-то смысл, который я никак не мог уловить на тот момент. Создалось ощущение, будто я начал внезапно погружаться в глубокую воду. Я произнес:

— Я в темноте. Пусть кто-нибудь осветит мне путь, и я сделаю все возможное, чтобы дойти до конца.

— Кто ты? — прозвучал искушающий судьбу голос Халинга.

Оук Вилкинсон быстро прошептал: «Ты — самый лучший, самый сильный, самый важный».

— Я — это Ты», — произнес я голосом Халинга.

— Наконец-то ты узнал себя! — В голосе Халинга были сила и радость, перераставшие в блаженство от разрешения проблемы. Он продолжил тем же голосом: — Да восхвалим же этот момент! Чего ты еще желаешь?

— Служить Истине как один из Сторонников.

— Обладаешь ли ты всеми необходимыми достоинствами?

— Да, Душа моей души, — ответил я и совершил ритуальные движения рукой, обозначавшие четыре мистических достоинства: сжатый кулак — желание, разжатая рука на сердце — смелость, правый указательный палец, указывающий на храм, — знание, и палец у закрытого рта — молчание.

— Ты, кто обладает четырьмя достоинствами и знает, кто он есть, входи!

Я сделал два шага и вошел в храм. Я положил на сердце ладонь руки.

«Истинное „Я“» предупредило меня:

— Брат мой, впереди тебя ждет тяжелая работа, полная сомнений, страданий и разочарований.

— Я готов страдать ради Истины. Я готов быть растерзанным сомнениями ради Истины. Я готов к разочарованиям ради Истины.

— Как ты будешь выживать? — предостерегающе спросил Халинг.

— Я отдам все, что имею…

— Это начало! — быстро произнес Халинг, прервав меня на середине фразы.

— Я отдам все, что сделаю…

— Это — Путь! — решительно заявил он, повысив свой голос.

— Я отдам все, что я есть… — закончил я с ощущением полноты внутри себя. Я чувствовал силу ритуала не как какую-то энергетическую структуру, перед которой преклонялся, а, скорее, как средство, позволяющее открыть себя и свой Путь.

— Это завершение! — произнес Халинг и, взяв тоном пониже, предупредил: — Знай, вставшему на Путь обратной дороги уже нет.

— И никогда не было.

— Знай, Путь полон ловушек, — продолжало предостерегать меня истинное «Я» голосом Халинга.

— Истина расчистит Путь для меня.

— Знай, возможно, тебя поджидает смерть.

— Со мной Истина, а Истина есть вечная жизнь.

— Знаешь ли ты, куда приведет тебя Путь? — произнес Халинг голосом, полным предостережения, беспокойства и надежды. Я стал более уверенным, а мой голос — необыкновенно сильным:

— От бездны небытия к звездным высотам пролегает всегда только один Путь — из меня, через меня и ко мне!

— А что же является ключом? — продолжило «Истинное „Я“».

— Любовь!

— Какова же тайна?

— Я есть Свет! Я есть Любовь! Я есть Истина!

После небольшой паузы, тишину которой прерывал только звук, исходивший от кадила, я почувствовал, как кто-то покачивается рядом со мной. Халинг коснулся моего локтя, дав понять, что можно вставать. Он снял повязку с глаз. Через онемевшие глаза мне удалось разглядеть всю картину.

Передо мной, на узком прямоугольном алтаре, стоявшем меж черной и белой колоннами, лежали предметы: крест и четыре вещи, символизирующие стихии, — пентакль, меч, чаша и жезл, а также свежий хлеб, тарелки с вином и солью, лампа с красным абажуром и корзинка с лепестками роз. Позади алтаря, на маленькой деревянной лавочке, совершенно неподвижно сидели трое людей в капюшонах. У каждого был свой цвет мантии: голубой, желтый и светло-красный.