Заря Айваза. Путь к осознанности - страница 54

— Астрид, Астрид, — подняв брови, начал Бенгт Фолк, — куда же тебя приведет твоя склонность к экзотике? — Йоран был совершенно не интересен ему, он целился в меня.

— К местам, находящимся по ту сторону от тебя. Любовь, как мотив, эффективнее нетерпимости.

Как бы я хотел уйти сейчас. От моего желания поделиться своими переживаниями почти ничего не осталось.

— Кажется, мы также привели в действие некоторую негативную энергию, — склонившись над чашкой чая, произнес Оук Вилкинсон. Он прищурил глаза, а потом перевел свой взгляд с Бенгта на Астрид. — Никогда не забуду того момента, когда я в первый раз возглавлял ритуал. Было где-то около семи тридцати пяти или тридцати шести вечера… неважно. Мы собрались у бывшего Джона Абенбери… он соорудил прекрасный маленький храм, который нужно было официально открыть. Я возглавлял группу из пятерых человек. Текст выучил наизусть. Мы все условились, что подойдем к делу серьезно — никакого смеха или шуток… ну, понимаете, как серьезные вещи могут иногда показаться невыносимо смешными. Я читал призыв, который они за мной повторяли. Я до этого не говорил им, что нам придется повторять этот текст три раза в одинаковой манере. Первый раз прошло гладко. Затем я начал произносить слова во второй раз. Они повторяли за мной с довольно серьезным видом, но вдруг мне показалось, что они решили, что я их разыгрываю. Акцентируя внимание на том, что им нужно вполне серьезно повторить призыв в третий раз, я официально и очень громко произнес: «…И еще раз!» И всех четверых сразу же накрыло: «И еще раз!»

Смеялись все, кроме меня. У меня в горле образовался большой ком, а во рту — сухость.

— Хороший юмор на Пути так же необходим, как и специи к блюду, и его нужно беречь, — заметил Йоран Густафсон. — Возможно, вы слышали, что Густав Мейрин зажег спичку, чтобы лучше разглядеть лицо демона, которого он пробуждал.

— Да, — подтвердил Гарольд Дженсен, член братства Внутреннего ордена Одина, — стоит упомянуть и герметистов, у них у всех была способность замечать комические черты во всем, даже в том, что им ближе всего к сердцу.

Халинг кивнул и с улыбкой добавил:

— У Вездесущего должно быть редкое чувство юмора… В момент мистического воодушевления Шри Ауробиндо сказал, что Бог похож на бессмертного ребенка, играющего в вечную игру в вековечном саду. Я никак не могу расстаться с чувством, что Бог, на самом деле, великий комедиант. Сотворение нашего мира таким, каким мы его знаем сейчас, возможно, его лучшая шутка.

Судя по внешности, нельзя сказать, что Йоран Густафсон — профессор Стокгольмского университета. Он больше походил на боксера в среднем весе, который перенес не один десяток ударов. Его квадратная голова была крепко прикреплена к массивной шее, плоский нос, веснушчатое лицо и коротко подстриженные рыжие волосы дополняли портрет. Можно было подумать, что он — тугодум, но когда он рассказывал о квантовой механике, то в нем кипела страсть, его полные энергии мысли были похожи на дикие бьющиеся волны. «Слушайте, — принуждал он, — квантовая механика соединяется с глубоким мистицизмом, и по этой причине в научных кругах на нее закрывают глаза».

Как-то мы пили чай дома у Астрид, и кто-то рассказывал о конфликте между наукой и мистицизмом. Йоран поспешно реагировал на такие выводы, он был похож на стрелу, которую долго натягивали, но, в конце концов, выпустили из лука. Я ошибался, полагая, что он будет мучить нас своими долгими монологами.

— Вы не поверите, но большинство инженеров по электротехнике совершенно неправильно истолковывают современную физику. Как вам такой тестовый вопрос… Все вы знаете, что самой быстрой скоростью в мире считается скорость света, что равна около трехсот тысяч километров в секунду. А теперь представьте, что этот свет начинает распространяться из одного источника в двух противоположных направлениях. Его скорость — триста тысяч километров в секунду в обоих направлениях. С какой скоростью лучи будут удаляться друг от друга?

— Ну, тут все ясно как божий день, — начал отвечать Джим, — со скоростью, помноженной на два. Это как один плюс один равно два.