Заря противоборства - страница 20

Эрик отметил про себя, что слова о 'других руках' были произнесены с особым нажимом, как если бы Архимаг знал о случившемся инциденте. Неужели прочитал мысли кого-то из них? Что же касается его самого, то он всего лишь следил за манипуляциями с содержимым сундука.

На самом дне его обнаружилось несколько невзрачных камней продолговатой формы, отполированных по краям.

-О, даже так! Взгляните, Рилонис. Узнаете? Давненько не попадались. Последний раз, кажется, лет сорок назад – при расследовании дела о появлении монстра в поместье мадам Дижу. Если подзабыли – напомню; заодно и студентам послушать небесполезно. Так вот, случилось то в частном секторе городишка Сен-Грийо, где упомянутая мною мадам, будучи в преклонных летах, одиноко коротала дни в стенах фамильного особняка. Как-то, проводя генеральную уборку в домашней библиотеке – громадной, любовно собираемой несколькими поколениями семьи Дижу, она, снимая старинные книги с одной из полок, обнаружила скрытую прорезь, за которой оказался тайник со шкатулкой. Любопытствуя, старушка заглянула внутрь в ожидании, как рассказала потом, найти там спрятанные кем-то семейные драгоценности. Но ни денег, ни ювелирных изделий в шкатулке не оказалось – всего лишь несколько скрученных в трубочки бумажных листков да три камня – точно таких же по форме, что вы видите перед собой. Подумав, что листки – компрометирующие документы, или любовная переписка кого-то из ее предков втайне от своей половины, мадам Дижу развернула один из них. Дальше с ее слов: 'прямо передо мной из пола ударил столб темно-красного пламени. Я перепугалась, подумав, что пожар, и опрометью бросилась за ведром. Возвращаюсь – а в комнате самый настоящий демон, с клыками, рогами и крыльями! Я в него водой, да без толку – он лишь разозлился и бросился на меня. Еле успела выскочить за дверь и запереть ее на засов – думала, так и свалюсь замертво с сердечным приступом. Но сильные удары со стороны библиотеки быстро привели в чувство. Решив, что на тот свет еще рановато, тем более став жертвой ужасного зверюги, нашла в себе силы добежать до соседнего дома, где жил падре Виктор – я знакома с ним почти тридцать лет, и все время мы поддерживали хорошие отношения. Он подтвердит, что все было именно так, как рассказала, поскольку знает прекрасно, что чем-чем, а маразмом и фантазерством никогда не страдала! Падре, разумеется, нисколько не усомнился в моих словах, хотя повествование мое от волнения было, наверное, сумбурным и со стороны могло показаться бредом выжившей из ума старухи. Он сказал, что я сделала очень правильно, что обратилась не в полицию, а к нему лично – служители закона даже если бы и справились с тварью, то разнесли бы при этом весь дом, да и шумихи на всю округу не избежать. Падре был столь любезен, что предложил мне рюмочку коньяка для успокоения нервов и позвонил человеку, который, как он сказал, имеет опыт изгнания подобных тварей'.

Остальное известно и так. Падре Виктор, к счастью, был одним из посвященных – людей, знающих о существовании Гильдии и сотрудничающих с ней, но не являющихся волшебниками. Поэтому он связался с жившим в соседнем городке Мастером магии Природы Франсуа Пенэ, и тот, не мешкая, поспешил на помощь. Оставив мадам Дижу приходить в себя в доме священника, падре и мсье Пенэ поспешили в ее особняк. Тварь – обитательница одного из Темных миров – хозяйничала там вовсю, перепортив большую часть мебели и сожрав все съестное, что только смогла найти. Счастье еще, что у приходящей домработницы в тот день был выходной – едва ли она пережила бы встречу с монстром. Франсуа произнес формулу Изгнания, заставившую тварь вернуться в свой мир, а затем закрыл портал, столь неосмотрительно активированный хозяйкой особняка. Нашли они и злополучную шкатулку. Так вот, вынужден извиниться за столь долгое лирическое отступление и сказать наконец, что из себя представляют на самом деле эти безобидные на вид камушки. Они – не что иное, как Камни Душ!

Из вычитанного в 'Кратком Курсе' Эрик знал, что вещицы с подобным названием использовались чернокнижниками, но добрая половина его товарищей слышала о них впервые. Заметив вопросительные взгляды студентов, Гарозиус пояснил: