Засранец - страница 17

– Ты меня поняла. Увижу тебя с ним – не только голову ему откручу!

Пообещал, резко развернулся и вышел из кухни, оставив меня стоять и непонимающе смотреть ему вслед. Что это было?

Я уже была одна, но в моей же голове до сих пор гремел его гневный рык. Мой двоюродный брат со своими шутками перешел уже все границы! Чтобы он себе там не напридумывал.

Тут же вернулся дед и не менее удивленно, чем я, спросил:

– А где этот упрямец?

– Ушел, – тихо ответила Аскольду, так же, как и он, полностью недоумевая из-за непонятного поведения своего родственника.

А потом я мыла стол, в том месте, где стоял Юджин. Нож действительно был сломан пополам. На столе осталось несколько капель его крови.

Ненормальный. Что на него опять нашло?

– Так ты завалила вступительные экзамены? Но в этом нет ничего страшного, хочешь, я помогу тебе подготовиться к следующему году?

Величественный семейный завтрак в усадьбе начался. Поскольку я участвовала в его подготовке, мне удалось еще до прихода остальных занять самое выгодное место – между своим любимым дедом и, так уж получилось, Олегом. По мне – так лучше с ним, чем с моим ненормальным братом. Благодаря Алевтине и ее блинчикам, наше с Аскольдом варенье тоже было оценено по достоинству. Повезло еще и в том, что напротив меня устроилась мама со своим прекрасным греком, бабушка, как и вчера, заняла позицию во главе стола. Не видно только было Ярцева и той самой племянницы гречанки, которую на кухне упомянул мой дед.

Но, вскоре, они показались. Оба.

Девушка и в самом деле оказалась «очаровательной», и все свое очарование в эту секунду, завернутое в чрезмерно короткое синие платье, она повесила на руку Юджина.

Нет, я все-таки были права! Засранец!!!

– Мишель, хочешь еще кофе? – Олегу даже пришлось прикоснуться к моей руке, чтобы я все-таки оторвала полный ненависти взгляд от своего знаменитого родственника.

Вот, значит, как? Не встречайся, значит, ни с кем?!

Мне почудилось, еще чуть-чуть и я сама сломаю вилку, которую сейчас сжимаю в руках. И швырну ее кому-то в глаз!!! В один из тех синих глаз, что сейчас, не смотря на то, что их хозяин поддерживает под ручку «прекрасную» гречанку, буравят меня все с тем же нахальным гневом, что и какой-то час назад. Там, на кухне.

– Мишель? – Олег был вынужден повторить, но на этот раз я отреагировала.

– Да, спасибо большое, – постаралась беззаботно улыбнуться своему соседу по столу, а когда он наполнил мою кружку горячим напитком, и те двое тоже сели за стол, причем рядом друг с другом, спросила:

– Расскажи о себе, говорят, ты все-таки на ветеринара учишься?

Мне понравились удивительные серые глаза сына Алевтины. Даже сквозь тонкие очки, они притягивали к себе внимание. Какие-то добрые, что ли. Открытые, без загадок и злобы.

А еще мне понравился скрип чьей-то мужской, до предела сжавшейся челюсти, раздавшийся с противоположного конца стола в тот момент, когда я в ответную положила свою ладонь на руку Олега.

– Да, я же тебе рассказывал, но ты тогда маленькая совсем была, – парень абсолютно искренне не замечая накалившейся обстановки за столом, беззаботно отреагировал на мой вопрос. – Помнишь, как мы с тобой летучую мышь спасали?

Кивнула. Конечно, помню. Мы нашли мыша возле лодочного сарая, он, по всей видимости, ночью пытался попасть в окно на чердаке, не рассчитал и треснулся головой об стекло. А утром мы с Олегом обнаружили его на пороге сарая. Потом вместе выхаживали глупыша.

– Кстати, я вчера днем проверял, представляешь, он все еще ночует на старом месте! И у него есть семья, – сказав это, сын Алевтины добродушно мне улыбнулся и предложил:

– Хочешь, после завтрака сходим, посмотрим на него?

– Хочу! Пойдем! – отреагировала я импульсивно, скорее потому, что хотела как можно быстрее убраться отсюда и не смотреть… на остальных!

– Гляди, Светочка, – подал голос мой дед-сводник, – как ребята хорошо смотрятся вместе. Глядишь, скоро свадьбу сыграем! Вон, Олежек, какой знатный парень вырос, – подмигнул Аскольд моему соседу. Мама же, что сидела напротив, с таким презрением посмотрела на предлагаемого зятя, что ее отношение к этому стало всем понятно еще до того, как она высказала свое мнение: