Затемнение - страница 14

Джейк взял поднос, рассеянно кинул столовые приборы и поставил стакан, тайком выискивая при этом знакомые лица. Заготовил заранее предлог, что-то вроде краткого совещания по делу, но предпочел бы ни на кого не наткнуться.

— Запеченная треска или рубленый бифштекс?

Уайз сосредоточился на длинном ряде столов за стеклянной стойкой. Он указал на что-то, по виду похожее на мясо, отказался от добавки брокколи и унес выбранное мимо салатов и десерта.

К тому времени, как он уплатил за то, что, как он надеялся, сойдет за ланч, Джейк вычислил подходящее для слежки место и отнес свой поднос на длинный стол, на одном конце которого сидели три женщины, заканчивающие трапезу.

Там устроился за пару стульев от одной из них, тощей дамочки лет шестидесяти, на лице которой толстый слой макияжа собрался в складки, а на макушке топорщились ненатуральные черные волосы. Она держала пудреницу и наносила темно-розовую помаду.

— Если они не пустят нас в скором времени, мне придется пользоваться копировальной машиной на втором этаже, а она вечно ломается.

Женщина сжала губы, потом проверила их в зеркальце.

— И даже не сшивает, — пожаловалась низенькая толстая блондинка.

— Хоть бы сообщили что-нибудь, — сказала брюнетка, захлопывая пудреницу.

— Кто мы такие, чтобы нас оповещать, — сделала выговор третья собеседница. Она была старше, менее заметная и носила очки.

— Ну, я же только хотела, чтобы нам не чинили трудности, пока держат в неведении, — оправдывалась брюнетка.

— Это нам-то трудности? — повторила женщина в очках. — А что насчет бедняжки Дотти? — Она понизила голос. — Ведь его нашла она. Представляете? Прямо с утра. Я слышала, ее отправили домой.

Во время последовавшего уместного молчания Джейк воткнул вилку в кучу политого подливой мяса и повозил его по тарелке. Рот пересох. Дотти звали секретаршу Фрэнка, которая долгие годы у него работала.

— Не понимаю, как такое могло случиться, — сказала блондинка. — Здесь. Со всей нашей охраной.

— Боже мой, — воскликнула пожилая женщина. — Фрэнк Темпл один же из здешних столпов.

— Был, — поправила блондинка.

По спине Джейка пробежал холодок. Пальцы ослабли, и вилка звякнула на тарелке. Он быстро подобрал ее, сунул кусок мяса в рот и проглотил, не чувствуя вкуса.

Господь всемогущий.

Одна за другой женщины встали, освободили подносы и ушли. Джейк подождал с минуту, потом последовал их примеру. Он доехал на лифте до десятого этажа, но когда дверь открылась, там ждал полицейский со значком Александрийского полицейского департамента.

— Простите, сэр. Этаж закрыт.

Джейк заглянул через плечо копа. Следователи — кто в белых костюмах уборщиков, кто в гражданском — сновали по коридору.

— Известно, когда место очистят?

— Нет, сэр.

Джейк уставился на могучего славянина с квадратной физиономией, на которой проступала щетина, полицейский пристально смотрел в ответ из-за невидимой линии, которую никому не разрешалось пересечь.

Уайзу полагалось сохранять инкогнито, а драка только привлекла бы внимание. Он ретировался, пошел вниз, нашел свою машину и запросил данные. Много времени не понадобилось, чтобы узнать необходимое.

Дотти Макей жила — в точности как тогда, когда Джейк с ней познакомился во время подготовки в Вооруженных силах по борьбе с терроризмом, — за два квартала от Маунт-Венон-авеню в Дел Рей. Изначально построенный для железнодорожников, этот северный район Александрии все еще пребывал в переходном состоянии от упадка до обновления. Бетонные склады и лавчонки соперничали за место с изысканными кафе и магазинами сыров. Вырастали новые кирпичные городские дома, и процветающей выглядела баптистская церковь Маунт-Небо.

Жилые кварталы представляли собой скопище узких извилистых улочек, заставленных домиками, как заброшенными, так и обновленными заботливыми руками и вложением большого количества денег. Дом Дотти не принадлежал ни к тем, ни к другим. В квартале из бетона и кирпича он был единственным сохранившим свой первозданный вид. Его величавый фасад с наклонной шиферной крышей и остроконечными фронтонами над отделанными камнем окнами и арочной дверью выглядел внушительным.