Затерянный мир, или Малоизвестные страницы белорусской истории - страница 39
Грамота Витовта на старонемецком языке.
Есть немало свидетельств тесных торговых и политических связей Полоцка и Киева с варягами. Одно из проявлений культурного обмена — заимствование имен. Некоторые адаптировались к своему языку. Например «вар»=воин — Ингвар — Игорь. Были также прямые заимствования варяжских слов, например «Ольгерд»=удар копья. Многие имена князей ВКЛ имеют перевод со скандинавских языков. А как они переводятся с помощью современного литовского языка? Никак. Никакой взаимосвязи.
Может быть, уже после Витовта и Ягайлы, в ВКЛ стали говорить и писать на современном литовском языке? Взглянем на титульные листы конституции Великого Княжества Литовского — Статут 1588 года, или Трибунала — аналога современного уголовного кодекса. Разумеется, конституция всегда пишется на государственном языке. Кто-то из читателей, возможно, уже давно воскликнул: это тоже русский язык! Действительно, так он тогда и назывался. Однако наши предки отнюдь не заимствовали его из книг русского первопечатника Ивана Федорова, скорее наоборот. Первая книга Ивана Федорова была напечатана спустя 47 лет, после выхода в свет первой печатной белорусской книги Франциска Скорины.
Российские историки не любят вспоминать, что первые московские книгопечатники: Петр Мстиславец и Иван Федоров были нашими земляками. Тем, кто не силен в географии, напомню, что Мстиславль — это город на востоке Белоруссии. Иван Федоров, а если быть точным — Федорович, был происхождением из белорусского шляхетского рода герба «Шранява».
Титульные листы "Трибунала" и "Статута" ВКЛ 1588 г.
Книгопечатание было враждебно встречено московским духовенством и вскоре после начала их деятельности, появились обвинения в «распространении ереси». В 1566 году фанатиками была разрушена московская типография Ивана Федоровича и Петра Мстиславца. Печатники вынуждены были вернуться на родину, где нашли пристанище у высокообразованного гетмана Р. Ходкевича. В его имении, расположенном в Заблудове (совр. Белостоцкое воеводство Польши), ими были изданы Евангелие (1569 г.) и Псалтырь (1570 г.). Позже П.Мстиславец открыл свою типографию в Вильно, а И.Федорович в Львове.
Герб Ивана Федоровича — "Шранява" из «Нового завета», изданного в 1580 г. и "Евангелие" Петра Мстиславца, изданное в Вильно в 1575 г.
Современному читателю, порой, трудно отличить литвинов — граждан ВКЛ от предков современных прибалтов. Литовцев вполне устраивает миф о том, что ВКЛ было маленьким гордым княжеством, разговаривавшим на современном литовском языке. Российские политики и историки, как правило, для обоснования территориальных притязаний к соседям, используют любую зацепку, любое, даже весьма сомнительное упоминание о принадлежности к русскому. Однако они совершенно не хотят замечать официальное название языка ВКЛ — "русский". Причина такой "слепоты" проста — придется объяснять своим читателям, что средневековые Литва и Русь были если не одним и тем же, то являлись частями единого целого — Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского. Следом придется пояснять, что Русь и Москва — это не одно и то же, а роль Московского княжества в средневековой Руси была далеко не первая. При воспроизведении полной и объективной истории Восточной Европы, события во Владимиро-Суздальском, а позже в Московском княжестве выглядят не "великими", а предстают всего лишь грызней за власть удельных князьков на задворках Великого Княжества Литовского. Поэтому царскими летописцами было исписано немало бумаги, чтобы синтезировать новую, «российскую» историю и отгородиться от древней Литвы и Белой Руси. Ярким примером такого дистанцирования является запрет Николая I употреблять в официальных документах названия «Белая Русь» и «Литва», утвержденный сенатом 18.07.1840 г.
Фрагменты из "Метрики ВКЛ": грамоты Жигимонта III и Стефана Батория.
Как получилось, что земли литвинов-белорусов перестали быть центром восточных славян, а потом и вовсе попали в зависимость? В причинах этого необходимо объективно разобраться для того, чтобы выработать национальную идею (идеологию), которая объединяла бы современных белорусов и не дала им повторить ошибки прошлого.