Затмение - страница 6

Львинолап мотнул головой и отвел взгляд.

— Хотелось бы, — уклончиво ответил он. — Честно говоря, я как-то не задумывался…

— Но ты должен об этом думать!

Львинолап обошел ее стороной и молча побрел вперед. Потом неожиданно сказал:

— Я бы хотел стать сильнее всех котов в лесу, и еще мне бы хотелось всегда побеждать в битвах, — признался он. — А ты?

— Я бы хотела знать то, чего никто не знает!

— Что именно? — лукаво прищурился Львинолап. — Понимать язык Двуногих?

— Ты просто дуралей, вот что! — возмущенно выпустила когти Остролапка. — Я хотела бы понимать… — она замолчала, подыскивая подходящее слово, — …все!

Львинолап ласково боднул ее лбом в бок.

— Только и всего?

Остролапка в сердцах отпихнула его, но не выдержала и рассмеялась.

— Ты же понимаешь, что я хочу сказать.

Они были почти рядом с деревьями, когда Львинолап продолжил:

— Я думаю, у каждого из нас будет своя сила. Возьми нашего Воробушка. Он и сейчас может пробраться в мысли любого кота и сказать, о чем тот думает. — Он пристально посмотрел на сестру и, понизив голос, спросил: — Он ведь и с тобой это проделывал, верно?

Остролапка молча кивнула.

— Листвичка этого не умеет, — продолжал Львинолап. — И никто из других целителей тоже. Воробушек знает даже, какие неприятности случаются в других племенах. Может быть, в этом и заключается его сила? У него есть дар видеть то, чего другие не видят.

— И при этом он, единственный из нас, слепой, — задумчиво пробормотала Остролапка, чувствуя, как шерсть медленно приподнимается у нее на спине.

На краю рощицы росла густая трава, поэтому Остролапка остановилась, пропуская вперед брата.

— А еще что тебе кажется? — спросила она, когда тот начал обнюхивать заросли.

Львинолап обернулся, и глаза его сверкнули каким-то странным огнем.

— Помнишь, в самом начале нашего путешествия мы остановились на высоком склоне и смотрели вниз, на озеро? Ты тогда охотилась, а потом отдыхала, а я… я не был голоден. — Он моргнул. — Я тогда забрался на самый высокий камень и смотрел вниз. Так вот, у меня было такое странное чувство… очень странное.

Остролапка, дрожа от нетерпения, вытянула шею.

— Странное? Почему?

— Я вдруг почувствовал, что могу всё! — глаза Львинолапа полыхнули грозным пламенем. — Могу без устали бежать до самого горизонта, могу сразиться с любым врагом и победить его, могу без страха вступить в любую битву…

Остролапка сделала шаг — и вдруг поняла, что пятится назад. В облике брата было нечто такое, от чего ей стало не по себе. Он как-то незнакомо напружинил плечи, став гораздо мощнее и крупнее, чем раньше. Но больше всего ее пугал его взгляд. Львинолап смотрел как будто сквозь нее, куда-то далеко-далеко, за леса и равнины, в то таинственное место, где он одной лапой будет побеждать всех своих врагов.

Остролапка вдруг вспомнила о том, как Львинолап сражался с врагами клана. Она вновь мысленно увидела, как брат, пошатываясь, вышел из битвы, весь залитый чужой кровью и готовый биться до тех пор, пока последний его противник не рухнет замертво.

Грозный огонь, сверкавший в глазах Львинолапа, заставил ее поежиться.

«Неужели я боюсь собственного брата?»

Воробушек дотронулся носом до лапы Рыжинки. Подушечка была горячая и отекшая.

— Распухла, — сказал он. — Кожа стерта, но крови нет. Впрочем, ты и сама это знаешь.

Он повел ушами, прислушиваясь к удаляющимся голосам Остролапки и Львинолапа. О чем они говорят? Неужели снова судачат о пророчестве?

Рыжинка убрала лапу из-под его носа и вздохнула.

— Я чувствую, что кровью не пахнет, но подумала — вдруг туда камень попал? — Она лизнула больную подушечку и добавила: — После этих гор лапы у меня настолько огрубели, что я не могу отличить мозоли от ран.

— Нет, камня там нет, — успокоил ее Воробушек и повернул голову на звук воды, бегущей по камням неподалеку от того места, где они стояли. — Кажется, речка не слишком глубокая. Зайди в нее и постой немного. Холодная вода остудит твою лапу, и отек уменьшится.

Он повернулся и не успел отойти на несколько шагов, как услышал за спиной громкий всплеск.

— Ой, холодно! — взвизгнула Рыжинка.

— Вот и хорошо, — не оборачиваясь, ответил Воробушек. — Так отек спадет быстрее.