Затворник - страница 32

— Воевода еще спрашивает, — добавил Орлан — не стоит ли оповестить старост, пусть прикажут его высматривать по улицам.

— Это нельзя. — ответил Рассветник — Не хватало еще, чтобы десятские мужики на него где-нибудь налетели! Тогда точно хлопот не оберемся.

— Что тогда воеводе передать? — спросил гонец.

— Подожди… Скажи пока нам вот, что: — сказал Рассветник — Есть в Дубраве граждане, которые в позорные годы служили колдуну?

— Колдуну? — переспросил Орлан удивленно, и даже чуть поморщившись.

— Да-да, колдуну. Не удивляйся. Я вижу, воевода тебе доверяет, значит и мы можем. Знаешь ты таких людей?

— Или, может быть, кто-то, кто с людьми Затворника были в дружбе? — добавил Коршун.

— Да, есть. — чуть подумав, ответил озадаченный Орлан. — В позорные годы Затворник выбрал себе в городе поверенного — Рысь, боярского рода. Когда колдуна убили в Стреженске, то Рысь убили тоже. Убили еще несколько человек, которые выполняли его поручения. Но кое-кто и остались — те, что были на всяких мелких посылках, или просто знались с Рысью или с другими как он…

— Можешь их по именам назвать? — спросил Рассветник.

— Некоторых могу. Чтобы всех назвать, надо еще в городе поспрашивать.

— Тогда так и сделай. — сказал Рассветник — Еще скажи Борцу от меня: Стражу у обоих ворот и на стенах пусть усилит и велит глядеть в оба, особенно ночью. Старшины пусть обходят посты почаще. Если этот наш человек, или кто-то еще ночью попробует выйти из города выйти, чтобы его хватали без разговоров. Вот именно, чтоб без разговоров. — добавил, как бы утвердил Рассветник, и увидев недоумение на лице Орлана, пояснил: — Не подумай, что мы ваших бояр держим за брехунов. Но ты и воевода должны понимать — с нашим беглецом шутки плохи. Кто с ним заговорит, того он может погубить одним словом. А если, когда его станут вязать, он начнет драться, то драться будет… ну, неслабо так. Пусть ваши люди будут ко всему готовы. И знаешь, лучше если ты сам все это скажешь заступающим на стражу. Передай воеводе, что мы так и просили — чтобы ты с ними говорил.

— Ладно. — ответил Орлан.

— Сейчас уже ночь близко — сказал Рассветник — Мы в город не пойдем, заночуем здесь. К утру узнай, о чем мы просили, а там уже мы сами по их дворам проедемся. За нами если что, сразу присылайте, хоть посреди ночи, а если все тихо будет, то мы сами приедем утром. И воеводу поблагодари от нас.

— Это все? — спросил Орлан.

— Да, поезжай.

Только теперь развели огонь, перекусили и устроились на ночлег. В караул Рассветник поставил первым Клинка, за ним — Коршуна, и только под утро Вепря — за то, что сторожил днем. Сам Рассветник, когда остальные уже собирались спать, принялся за новый обряд.

Он сел недалеко от костра, поджав ноги. Вынув меч, пошептал что-то на обнаженный клинок, потом зачерпнул острием из кострища золы и, так же бормоча себе под нос, стал по чуть-чуть трусить пепел на землю. При этом он вел низко пригнутым к земле мечом по воздуху, как бы очерчивая перед собой круг.

Пила с любопытством наблюдал за колдовством. То же делал и Коршун.

— Что это он опять? — спросил наконец Пила шепотом.

— А? — переспросил Коршун, словно завороженный таинственным действием и вдруг одернутый — А… Ты это… Спи-ка давай! Много будешь знать — сгорбишься раньше времени.

Сгорбиться скорее положенного Пиле не хотелось. Поэтому он поспешил отвернуться, закутаться и закрыть глаза.

«Краюху в городе не нашли… — думал Пила — Почему так? Был бы он тут — не стал бы скрываться. Значит, либо не доехал, либо что еще может быть?»

Рассветник тем временем дочертил круг, положил меч на колени, придерживая обеими руками, и закрыв глаза, продолжал шептать заклинания. Вдруг уже остывший пепел на земле ало вспыхнул и затлел. Перед витязем образовалось тусклое огненное кольцо…

На заре, еще до восхода, все пятеро путников были на ногах. Завтракать на сей раз не стали — общим решением было подкрепляться в дубравской корчме. Быстро собрались и двинулись в город. По дороге Пила слышал в пол-уха разговор Рассветника с Клинком. Рассветник сказал, что если злыдень вчера был в городе, то за ночь из него не вышел. Почем ему было это знать — Пила не подумал и не спрашивать не стал.