Заведение - страница 15

— Отвечала, сестрица, отвечала, да ещё как! — И Гаури звонко хохочет.

— Здесь ты уж, пожалуйста, этого не делай. У нас ведь не только по весне кокиль[15] кукует — круглый год заливается, только слушай… Никогда больше не откликайся, когда тебя будут вызывать.

— Не буду, не буду, сестрица, никогда!

Взяв из рук привратницы бутылку с маслом, Гаури удаляется. Степенно спускается с веранды, но, едва коснувшись ногой земли, летит во весь дух.

— Э–эй! Послушайте! — кричит ей вдогонку Бэла.

Гаури замирает будто вкопанная.

— Почему это вы не ходите, а словно носитесь на крыльях? — выходя на веранду, говорит Бэла, обращаясь к девушке. — Так ведь недолго и шишку набить.

Сияя улыбкой, Г аури лёгкой походкой удаляется в сторону пристройки, стоящей на задворках, и растворяется в темноте.

«Там, пожалуй, надо бы лампочку ввернуть», — мелькает мысль у Бэлы.

— Резвая эта Гаури, ох резвая, — шамкает за спиной старуха Муния. — Любому сорвиголове не уступит! Не успеешь моргнуть, она уже на дереве — сидит и рвет гуавы! Как есть ящерица!

«Не ящерица, а горная козочка!» — вертится на языке у Бэлы.

Практикантки размещаются во флигеле, который здесь называют не иначе как «дом на задворках». Кроме того, они занимают ещё четыре комнаты в пристройке, где живут повара и другая прислуга. У местных дам эта часть общежития именуется презрительно — дворницкая. За пристройкой возвышается мощная стена. За стеною располагаются сразу два учреждения — «Центр материнства» и «Центр рукоделия и ремесел». Для краткости оба эти места называют просто центры. Кухня и туалет располагаются отдельно от общежития. В крохотной каморке, прилепившейся к кухне, ютится женщина, которую ученая дама Рама Нигам прозвала Судомойкой, — в действительности же на ней держится вся столовая: она печет лепёшки, готовит пищу, моет посуду да вдобавок ко всему ходит на базар за покупками. Она же ведает и всеми расходами по столовой, потому что, кроме местных дам, в столовой постоянно питаются работницы обоих центров. Бэла Гупта готовит себе пищу сама: утром и вечером обходится лёгкой закуской, ест основательно только в обед… Та часть общежития, где живёт Бэла, в былые времена называлась «дамские апартаменты»; отстроив эту часть дворца, прежний правитель княжества Кхагра действительно очень скоро нашёл для них хозяйку — женился на чистокровной англичанке.

Ныне дамские апартаменты — в полном распоряжении Бэлы: она одна занимает две огромные комнаты, к её услугам два туалета и просторная кухня. В остальной части здания располагаются канцелярия и склад. Госпожа Ананд несколько раз уже, вроде бы в шутку, заявляла, что готова работать здесь в любой должности, только бы заполучить эти апартаменты: в городе за такую квартиру пришлось бы платить самое меньшее полтораста рупий в месяц…

Смех распирал Гаури, когда она добралась наконец до дворницкой. Её подружки давно уже поужинали и, собрав все, что валялось вокруг: сухие ветки, солому, обрывки бумаги, сухой коровий помет, — разожгли у входа костёр. Подойдя к костру, Гаури неожиданно для всех расхохоталась.

— Ты что это, Гаури?.. Смотрите, смотрите, как закатывается — не продохнет!.. Да скажи ты, наконец, в чем дело! Бири[16] принесла или, может, ещё что?..

Гаури резко обрывает смех: кхх–ок!

— Какие уж там бири! — беззаботно говорит она, вытирая слезы. — Даже масло и то через Рамратию достала; «сестрица» ваша мне не поверила — её послала!.. Теперь чуть стемнеет — ворота на запор!

— Жадные они обе — и мать и дочь, — хриплым голосом заядлой курильщицы негромко замечает Кунти Дэви. — Подарков, видать, ждут. Деньги выжимают, зачем ещё им, сучкам, так придираться?.. А бири почему не заказала?

Кунти наплевать на все запреты начальницы: из‑за какой-то Бэлы отказаться от бири? Ну уж нет!

— Да что ты, подружка! Как бы я заказала бири? Тут и начальница, и все прочие. — И Гаури весело хохочет.

— С чего это ты?

— Да все одно и то же, — сквозь смех говорит Г аури. — Вы знаете… знаете… о чем спросила меня… эта ноздрястая Лавочница, — и снова закатывается, хватаясь за живот.

Ноздрястой Лавочницей Гаури нарекла ученую даму Раму Нигам: уж очень она похожа на жену лавочника в их деревне — и ноги волочит, будто мяч перед собой катит, и говорит так же — точно подвывает, и ноздри такие же — вразлёт; словом, ни дать ни взять их деревенская лавочница.