Заветное желание - страница 13

- Они на меня не подействуют.

- А что тогда?

Мистрель немного помедлила с ответом, переступая с ноги на ногу. Ее голые ступни утопали в мягком ворсе ковра.

- Можно мы с тенью устроимся тут с тобой? - наконец предложила она. - Кровать у тебя большая, ты даже не заметишь.

Граф усмехнулся. Мистрель пробралась под венец и его особняк, а теперь покушается и на кровать. Еще и кошку приватила.

- Хм, я уже заметил.

- Не вредничай. Мы муж и жена, ничего страшного в совместном сне не будет

- Будь по твоему, - сдался Дарагон.

Мистрель скинула халат и забралась под одеяла. Она обняла подушку и очень быстро уснула, будто не было бессонницы. Конка устроилась в ногах хозяйки и свернулась калачиком. Дарагон напротив не мог сомкнуть глаз. Проводить вечера с женщинами он любил, но никогда не оставался у них на ночь и тем более не приглашал в собственную спальню. 

Заснул колдун с трудом, а с первыми лучами солнце уже был на ногах и чувствовал себя удивительно бодрым. Полюбовался безмятежно спящей женой.  Расслабленная Мистрель с разбросанными по подушке рыжими волосами выглядела по домашнему мило. Захотелось сделать для нее что-нибудь приятное.

Проснулась Мистрель от аромата свежих оладушек. Приоткрыла глаза. Оценила сдержанное убранство спальни и мужа в простой рубашке и брюках, что отлично обтягивали его тренированные ноги. Пожалуй привлекательность Дарагона могла сравнится только с подносом на котором стоял завтрок: оладья, малиновое варенье и свежевыжатый яблочный сок.

- С добрым утром, Мистрель.

- Только не говори, что оладья ты сам готовил.

- Не скажу, их приготовила кухарка. Я только принес. Вместе с цветами.

Осмотревшись, Мистрель заметила на тумбочке рядом с кроватью вазу с бордовыми георгинами. Улыбнулась выбору мужа. Розы были бы совсем банальностью.

- Ты всем своим женщинам приносишь завтрак в постель после совместной ночи?

- Нет, ты первая.

- Ммм, неужели?

- Не веришь?

- Верю, просто неожиданно.

Мистрель с удовольствием принялась за завтрак. Она отлично выспалась и была готова совершить пару подвигов, как только утолит голод. Тени в спальне не было. Кошка проснулась раньше хозяйки и отправилась выпрашивать вкусности на кухню.

- А что насчет тебя, Мистрель? - не выдержав задал вопрос Дарагон.

- Ты о чем? - насторожилась ведьма.

- Как часто мужчины приносят тебе завтрак в постель?

Признаваться в том, что в свои двадцать пять у Мистрельбыл всего один и то неудачный опыт  отношений, она не собиралась. Поклонников у ведьмы было достаточно, но после первой неудачи она вначале долго переживала, ища причины в своем поведение, а потом стала очень придирчива к противоположному полу. Все вокруг казались недостойными внимания.

- До тебя это делал только отец, - честно призналась девушка.

- Правда?

- Не веришь?

- Ты очень красивая.

- Как и все ведьмы, - Мистрель смущенно опустила глаза.

- Нет, ты гораздо лучше многих, уж поверь моему опыту.

- Как скажешь.

Комплимент прозвучал двояко. Вот вроде и выделил, но при этом Дарагон лишний раз напомнил жене, что у него было множество женщин и Мистрель не самая-самая из них.

Тем временем ведьма закончила с завтраком и, потянувшись, встала с кровати. Гибкое тело под кружевной тканью сразу привлекло внимание графа. Память ее не подводила, ведьма знала, что она в черной кружевной сорочке и специально красовалась перед мужчиной. Пока на Дарагоне проклятье беспокоится о приставаниях не стоит, а потом и вовсе нужен будет близкий контакт, иначе дочка так и останется заветным желанием, а не действительностью.

Граф с трудом смог отвлечься от неприличных мыслей о собственной жене и не в последнюю очередь благодаря проклятию. Еще вчера ему пришло послание из дворца, которое Дарагон не мог оставить без внимания и вынужден был оставить Мистрель одну на весь день.

- Мне необходимо посетить дворец, решить несколько вопросов. Тебя можно оставить в особняке, пока я не вернусь? Не хочу, чтобы ты бесцельно шаталась по городу. Если будет скучно, можешь побеседовать с матушкой. Она мечтает отвести тебя к своему модельеру.

Мистрель мужа выслушала, но покачала головой. Оставаться в четырех стенах она была не намерена.