Завидная невеста - страница 68

Он перестал прохаживаться и прислушался к приближающемуся позвякиванию лошадиной сбруи и топоту копыт по булыжной мостовой. Мгновение спустя ее экипаж въехал через ворота в парк. При виде Лидии у него участился пульс. Луч солнца поигрывал на маленькой шляпке, сидевшей на темно-каштановых локонах. Он сошел с пешеходной дорожки и вышел на мостовую, чтобы перехватить ее экипаж.

Она сразу же заметила его и очень обрадовалась. Наклонившись вперед, она хотела постучать кучеру, но он уже почти остановил ландо.

— Капитан, — крикнула она. — Вы пешком? Только не говорите, что вас выбросили за борт.

— Нет, мэм, — ответил он с притворной рассудительностью. — В это путешествие я отправился без судна.

— Вот как? — воскликнула она. — Вам повезло, что я патриотка. Я не допущу, чтобы герой морских сражений пошел ко дну на суше.

— Неужели это так заметно? — спросил он, придержав ближайшую лошадь, чтобы она не танцевала на месте.

— Только мне, — сказала она. — Забирайтесь в ландо и позвольте мне доставить вас в любой порт назначения.

— Откровенно говоря, мэм, у меня нет конкретного пункта назначения. Погода чудесная, редкостная для нынешнего лета, и я решил просто насладиться пешей прогулкой. — Он потрепал лошадь по шее. — Может быть, мне удастся уговорить вас присоединиться ко мне, пока мои ноги не привыкнут к ходьбе по твердой земле?

Глаза у нее округлились от удивления. Пешие прогулки были почти неслыханным делом для представителей высшего общества, потому что, если у человека были средства на покупку экипажа, он хотел, чтобы это видели все.

Но у него не было средств на покупку экипажа и ему нужно было сообщить ей об этом факте, и не только об этом.

— С удовольствием, — ответила она и, обратившись к своему кучеру, добавила: — Джон, поезжай к мосту и жди меня там.

Она оперлась на протянутую руку Неда. Спустившись на землю, она улыбнулась, подняв к нему лицо, и он, неохотно выпустив ее руку, постучал в стенку ландо, дав знать кучеру, что тот может ехать. Потом он жестом предложил ей следовать впереди него.

— Если бы я знала, что сегодняшний день сложится таким образом, то надела бы платье для пеших прогулок, а не для прогулки в экипаже, — сказала она.

— Разве есть какая-нибудь разница? — с любопытством спросил он, стараясь идти с ней в ногу. Он не был знатоком моды, но многое замечал — особенно если речь шла о ней — и ее бледно-желтое платье казалось ему необычайно изящным для пешей прогулки.

— Разумеется, есть, — сказала она, притворно удивляясь его неосведомленности.

— Прошу вас, скажите, в чем эта разница?

В ее глазах появились озорные огоньки.

— Ну-у, одно платье предназначается для ходьбы, а другое — для поездок в экипаже.

— А-а, понятно. Спасибо. Теперь все стало ясно, — ответил он тоном человека, которого только что посвятили в сокровенную тайну.

Она не смогла долго сохранять невинное выражение лица и рассмеялась.

— Вы не должны с такой готовностью подыгрывать мне, — сказала она.

— Почему это? — спросил он, повернув на дорожку, которая, судя по всему, вела к озеру Серпентайн.

— Потому что я могу подумать, будто мне все дозволено, что я могу нарушать все правила, а оттуда остается один шаг, — печально покачала она головой, — до бесчестья.

— До бесчестья? — эхом повторил он. — Неужели все так ужасно?

— Разве может быть что-нибудь хуже для женщины вроде меня, чем исключение из высшего общества, когда тебя перестают принимать в домах, где некогда ты могла бывать в любое время? А ведь таков печальный результат поведения, нарушающего границы дозволенного.

Его удовольствие от пребывания в ее компании несколько поубавилось, потому что ее слова напомнили ему, что она была воспитанницей бомонда, тогда как он был креатурой моря. Даже если бы она согласилась выйти за него замуж, разве мог он просить ее бросить все, что она знала и, по ее словам, любила? Она замерла в ожидании, явно озадаченная его молчанием.

— Мне очень не хотелось бы указывать на очевидное, мэм, но за короткое время, в течение которого я имел удовольствие знать вас, вы довольно часто вели себя весьма своеобразно.