Зависимость - страница 8

– Виски сегодня не буду. Принеси мне зеленого чаю. Или в этом баре подают только алкоголь? – она вздрогнула, услышав знакомые нотки в интонации, тотчас же подняла голову и увидела лицо того самого мужчины, о котором не могла забыть уже четыре недели. О, как же прекрасен был он в трезвом виде. Не одурманенный алкоголем, гладко выбритый, пахнущий вкусной туалетной водой, в свежей рубашке. Молодая девчонка аж покраснела ­– то ли от своих мыслей, то ли от радости, что он все-таки пришел.

– Привет! – как можно более весело и непринужденно сказала она. – Ты постригся?

– Да, – лучившийся радостью от того, что она заметила, утвердительно ответил посетитель. – Ты меня излечила. Ты стала первой за полгода, кто откровенно со мной поговорил, кто выслушал, кто не оставил меня одного погибать на тлеющих углях моей почти загубленной жизни… – Он сделал паузу, посмотрел прямо в глаза обомлевшей барменше и продолжил: – Сорри, если слишком пафосно звучат мои слова. Но это действительно так. Как только я потерял хорошую работу, девушка бросила меня, люди, которых считал близкими друзьями, сразу испарились. И вдруг, пьяный в стельку, я внезапно встречаю ангела в твоем лице – абсолютно незнакомого человека, который излечивает меня при помощи… беседы! Кто бы мог подумать. Спасибо, милая. Ты еще слишком юная, поэтому не понимаешь, какая в тебе мощная сила. Сколько тебе лет, кстати?

 Она разинула рот от удивления и вообще не могла выдавить из себя ни слова. Сглотнув, произнесла растерянно:

– Девятнадцать, – и только спустя мгновение поняла, что ей, вообще-то, двадцать уже стукнуло месяц назад. Поэтому нелепо и спешно добавила: ­– Было. Сейчас уже двадцать.

Он искренне расмеялся. Получил горячий чай и, сделав глоток, самодовольно начал рассказывать новой подруге, которая готовила коктейли для других посетителей:

– Я продал “Опель”. Машинка старая, разваливающаяся, но, ты знаешь, перекупщик взял её с удовольствием. Может, на запчасти продаст. Впрочем, его дело. Этих денег мне вполне хватило, чтобы снять маленькую квартиру-студию в спальном районе нашего городка. Пока буду искать работу, проживу на эти деньги. А еще… я решил закодироваться.

– И поэтому пришел в бар, чтобы испытать судьбу и силу воли? – хитро прищурившись, съязвила девушка.

– Нет, – очевидно, восприняв все за чистую монету, отрезал он. – Я, вообще-то, благодарить тебя пришел. – сделал паузу, подождал, пока она вопросительно посмотрит на него, и продолжил: Не хочешь ли сходить со мной поужинать завтра? – вопрос прозвучал с огромной надеждой в голосе и одновременно с опаской.

– Но я… я работаю… – неуверенно попыталась отказать девочка, а внутри веселые человечки танцевали фокстрот.

Мужчина скорчил недовольную гримасу:

– Я же знаю, что ты не работаешь завтра, – заговорщицки улыбнулся, подмигнул и промолвил: – Не волнуйся, это просто ужин благодарности.

Каждая девушка знакома с этим чувством. Любая его испытывала и точно не спутает ни с чем: эмоции предвкушения первого свидания с человеком, к которому, кажется, что-то начинает зарождаться.

Так. Стоп. У них же не свидание. У них просто “ужин благодарности”. Встреча на “нейтральном уровне”.

Девушка подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. От легкого волнения, трепещущего двадцатилетнего сердца и немного учащенного дыхания пылали щеки, словно опаленные горячим солнцем. Густой румянец застилал бледную кожу лица так, что казалось, будто девушка чуточку перебрала с румянами.

“Во дела, – придирчиво начала рассматривать свою симпатичную мордашку, крутя головой. – Он же сразу увидит и поймет, насколько я волнуюсь. А волнение – показатель моего неравнодушия. Но ведь это полный бред! Этот странный мужик мне не нравится, почему я тогда красная, как спелый испанский помидор?”

Из коридора послышался вопль мачехи, как всегда чем-то недовольной. Девушка, естественно, знала, что раздражало жену отца – присутствие падчерицы в квартире. Этой женщине, словно сошедшей со страниц сказки о Золушке, была неприятна даже сама мысль того, что она вынуждена находиться с дочерью муженька не просто в одном доме – в одном городе. Порой девчонке казалось, что та готова подсыпать ей мышьяк в еду, дабы избавиться поскорее. Естественно, девушка понимала, что мачеха этого не сделает. Но лишь потому, что не очень уж и хотелось из-за какой-то “несносной девчонки” в тюрьме подыхать.