Зависть - страница 7
- Ну, дорогая мадам Бастьен, вы хотите, чтобы я обвинил вас в ложной материнской скромности?
- Нет, я ею не обладаю. Выслушайте же меня, дорогой доктор. В прошлый четверг я гуляла с Фредериком среди вересков Брева…
- Где находится пашня, не так ли? Я видел это, когда проходил сегодня мимо.
- Действительно, в том месте есть пашня, а вы знаете, доктор, какая это тяжелая работа.
- Да, я представляю: вырывать с корнем вереск, который рос там три или четыре века!
- Я шла по этой местности с сыном, когда мы заметили несчастную худую и болезненную женщину с девочкой лет двенадцати, столь же хрупкой, как и ее мать - они выкорчевывали вереск.
- Женщина и слабый ребенок делали эту работу? Но это свыше их сил.
- Совершенно справедливо. И несмотря на мужество двух бедных созданий, дело продвигалось туго. Мать, с большим трудом поднимала тяжелую мотыгу, долбя твердую землю. Наконец, когда корень вереска, который она, без сомнения, долго выкапывала, немного обнажился, женщина и девочка, то используя мотыгу в качестве рычага, то своими руками разгребая землю, пытались вырвать растение с героическими усилиями. Все оказалось напрасным. Несчастная женщина сделала жест горестного отчаяния. Она бросилась на землю, разбитая горем и усталостью. Затем, накрыв голову краем передника, она разразилась глухими рыданиями, которым маленькая дочь, стоявшая возле нее на коленях, вторила плачем.
- Ах, какое несчастье! Какое несчастье!
- Я посмотрела на своего сына. У него, как и у меня, стояли в глазах слезы, Я приблизилась к женщине и спросила ее, почему она взялась за работу, которая свыше сил ее и дочери. Она ответила, что ее муж распахал четверть вересковой пустоши, но уже два дня как он болеет от чрезмерной перегрузки, а надо сделать еще половину работы. Ведь если к субботнему вечеру все не будет закончено, он потеряет право на плоды своего труда, продолжающегося уже две недели - таково условие, поставленное хозяином. Это пахота очень срочная.
- В самом деле, в этих местах срочная работа доводит до таких крайностей, и условия соблюдаются жестко. Поэтому бедная женщина попыталась заменить больного мужа.
- Да, речь идет о том, что эта женщина окажется на грани нищеты или же заработает тридцать пять франков, из которых они рассчитывали заплатить годовую плату за свою жалкую лачугу и купить немного ржи, чтобы дождаться следующего урожая, - пояснил доктор.
А Мари продолжала:
- «Добрая женщина, - пожалел ее Фредерик после нескольких минут размышления, - за два дня хороший работник может закончить пашню?» «Да, сударь, но мужу очень плохо», - ответила женщина. «Мама, - сказал мне тогда сын, - надо, чтобы эти бедные люди получили тридцать пять франков. Отпусти меня на пятницу и субботу, я все допашу, помогу им. Она останется ухаживать за мужем и получит в воскресенье деньги».
- Благородный и достойный юноша! - воскликнул г-н Дюфур.
- В субботу вечером, в девять часов, пашня была допахана, - сказала мадам Бастьен. - Фредерик делал свою работу с таким пылом и бодростью, который доказывал, что этот поступок был для него настоящим удовольствием. Я не оставляла его эти два дня. На некотором расстоянии находится густой можжевельник и, сидя в тени, я читала или вышивала, пока мой сын работал. И с каким воодушевлением! Какие мощные удары киркой, доктор! Земля содрогалась от них!
- Я верю. Хотя он строен, но чрезвычайно крепок для своего возраста.
- Время от времени я вытирала пот со лба Фредерика и давала ему пить. Затем, когда наступало время обеда, наша старая Маргарита приносила нам поесть на поле. Представьте себе, какое счастье - есть на пашне, в тени можжевельника! Это был настоящий праздник для Фредерика! Конечно, то, что он сделал, очень просто… Но я была крайне растрогана и довольна быстротой его решения, осуществленного с упорством, которое вы за ним знаете.
- Счастливая, самая счастливая мать из всех матерей, - доктор с волнением пожал руку Мари, - ведь это счастье достигнуто вашим трудом.
- А чего же вы ожидали, доктор? - ответила Мари с ангельским терпением. - Я живу для своего сына.