Завоевание Англии норманнами - страница 43
Жители города, заметив, что пираты двинулись к гавани, организовали яростную погоню. Но пиратские корабли уже снова в море, и горожане слышат лишь удаляющиеся смех и крики, в бессилье наблюдая за мелькающими веслами. Такое не должно больше повториться! Люди, рыдая, поднимают своих мертвых и умирающих священников с залитого кровью пола. Вот так происходило первое знакомство итальянцев с северянами, внуки которых покорят обширные владения в Апулии, Сицилии и других прекрасных местах внутренних морей Италии и Греции. Должно быть, итальянцы так же страдали от вторжений подобного рода, как если бы орды жестоких эскимосов атаковали наши побережья. Достаточно вспомнить о великолепии итальянских городов, о знаменитых художниках и поэтах тех дней, чтобы отчетливо представить себе огромную разницу между цивилизованностью и моральными качествами захватчиков и их жертв. В те времена войны были обычным явлением, и у каждой нации были свои заклятые враги, появившиеся в силу расовых предрассудков и ненависти к завоевателям. Быть великим воином тогда означало быть великим вообще. Ко времени правления третьего герцога норманнов взаимоотношения между северянами и итальянцами во многом изменились.
Между правлением пирата Гастингса и Танкреда Отевильского и Роберта Гвискара прошел недолгий срок. Нормандия заняла свое место в ряду мощных и уважаемых европейских держав. Одно из могущественных феодальных владений Франции, она стала врагом, которого следовало почитать и бояться, а никак не презирать. Она была верна римской церкви, очень благочестива и щедра по отношению к религиозным учреждениям: ни в одной части Южной Европы не строилось столько церквей, не совершалось столько паломничеств и не почитались так Бог и собственная честь. Рыцари Нормандии перед боем молились, и их уже прославляли в хрониках и песнях.
Трубадуры воспевали их благородные дела повсеместно. Мир видел их храбрость и доблесть. И когда они становились беспокойными и отправлялись в странствия, демонстрируя растущее желание расширить владения и стать хозяевами новых земель, то весь мир смотрел на них с завистью и одобрением. В конце концов норманны избрали собственный путь, но это уже совсем другая история.
Сегодня есть все основания полагать, что проявившиеся впоследствии готовность англичан образовывать колонии и их способность адаптироваться к любым — климатическим и другим — условиям жизни на чужбине была предопределена в нормандских поселениях вдоль побережья Средиземного моря. Возможно, следует еще раз отметить, что норманны более ранних периодов с их тягой к странствиям и любовью к приключениям были подлинными предками английских колонистов. Но Нормандия начала одиннадцатого века тогда уже отчасти напоминала современную Англию. Ее могущество укрепилось, и территория стала слишком мала для удержания такого количества энергии. Население с огромной быстротой увеличилось, и вновь проявилась былая страсть к покорению и поиску лучшей доли. С наступлением лета пчелы образуют новый рой, и так же, как пчелам, норманнам и англичанам нужен был лидер, который бы поднял и сконцентрировал вокруг себя общий дух, иначе совместные силы были бы рассеяны и растрачены впустую.
Эту простую аналогию с пчелами можно продолжить, чтобы объяснить, как странники и искатели приключений, не будучи слишком религиозными, меньшими или большими группами, прокладывали себе путь на юг, к святыням Иерусалима или к источникам богатства и роскоши Востока. Эти походы не имели большого успеха. Хотя мы обнаруживаем, что уже в 1026 году герцог Неаполя позволил группе норманнских пилигримов поселиться в Аверсе и даже помог им построить и укрепить город, который стал чем-то вроде форпоста в Капуа. Сложилось мнение, что норманны готовы и к другим кампаниям: они любили участвовать в сражениях. Итальянские принцы наперебой приглашали их к себе на службу, и норманны показали себя самой грозной силой и верными союзниками при подавлении народных волнений. Вот что рассказывает о них один из историков того времени: "Норманны коварный и мстительный народ, красноречие и притворство являются их врожденными качествами. Они могут унижаться и льстить вам, но если их не удается держать в узде, то они предаются страстям и ведут вольную жизнь. В своем стремлении к богатству и роскоши они презирают все, чем владеют, в надежде на осуществление своих желаний. Норманны восхищаются оружием и лошадьми, роскошной одеждой, соколами и охотой. Однако в чрезвычайных ситуациях они с невероятным терпением могут переносить суровость любого климата и лишения военной жизни".