Завоевание Египта, ал-Магриба и ал-Андалуса - страница 5

Сообщения Ибн ‘Абд ал-Хакама о царях древнего Египта, насколько нам известно, не имеют аналогий в сочинениях более ранних авторов. В одних случаях он указывает только имя царя, в других — приводит [9] более или менее подробные рассказы о них. Большой интерес представляют не имеющие ничего общего с Библией рассказы (например, о царице Далуке, о Бауле и др.), которые в значительной мере имеют сказочный характер[5]. Приходится предположить, что Ибн ‘Абд ал-Хакам пользовался при этом какими-то не дошедшими до нас источниками, скорее всего коптским фольклором.

Видимо, также из коптских фольклорных источников происходит рассказ о выборах царя в Египте (когда выбор пал на приехавшего в эту страну по торговым делам еще до ислама ‘Амра б. ал-’Аса), в котором, несомненно, можно уловить связь с древнеегипетскими представлениями.

Интерес Ибн ‘Абд ал-Хакама (и последующих египетских авторов) к египетской древности неслучаен и объясняется особой ролью арабской знати в Египте. Более двух веков ее представители занимали важнейшие должности в государственном аппарате (даже если назначенный халифом правитель и не принадлежал к ней, как бывало чаще всего)[6], пытаясь обособиться от халифата в политическом отношении. Идеологическое обоснование политического сепаратизма создали египетские историки, которые всячески подчеркивали близость арабов и коптов – эта тема развернута в начале книги Ибн ‘Абд ал-Хакама, где, с одной стороны, подчеркивается родство арабов с коптами, поскольку египтянка Агарь была матерью прародителя арабов Исма’ила, а с другой – хорошее отношение к коптам пророка Мухаммада, поскольку матерью его сына Ибрахима, умершего в младенчестве, была коптянка Марийа. Египетские арабы претендовали на то, что они являются прямыми продолжателями древней египетской культуры и истории, на то, что они сами египтяне[7]. Именно поэтому среди многочисленных исторических трудов, написанных египтянами, практически нет ни одной «всеобщей истории», нет ни одного сочинения, которое было бы посвящено истории халифата в целом.

Специальный раздел в 4-й части книги носит название «Рассказ о джизйе». При этом надо иметь в виду, что в начальный период существования арабо-мусульманского государства налоговая система еще не знала той терминологической четкости, которая позже была разработана мусульманскими правоведами, когда подушный налог с немусульман стали называть только джизйей, а поземельный налог – только хараджем. В «Рассказе о джизйе» Ибн ‘Абд ал-Хакама речь идет как о подушном налоге, так и о поземельном (хотя термин харадж Ибн ‘Абд ал-Хакаму был известен и упоминается им в других местах). В этом разделе, в частности, излагается, как именно происходила раскладка налога по плательщикам.

В канцелярии наместника Египта определялся совокупный налог с каждого округа в целом. Следует отметить, что эти округа (кура) совпадали со старыми пагархиями византийского времени, т.е. арабы в общем сохранили прежнюю систему административного деления страны. Известные из папирусов имена правителей округов свидетельствуют, что на этих постах остались христиане. Кроме того, из рассказа Ибн ‘Абд ал-Хакама следует, что сборщиками налогов арабы назначили (а вернее, оставили) румийцев, т. е. христиан-мелькитов.

В округе устанавливался размер налога для каждого селения с учетом, как говорит Ибн ‘Абд ал-Хакам, «его процветания и запустения», согласно размеру засеваемых площадей. Старосты селений распределяли этот налог, учитывая также долю подушного налога, в зависимости от размера участка, обрабатываемого каждым налогоплательщиком. При этом, если кто-то из налогоплательщиков был не в состояний обработать весь свой участок и, следовательно, выплатить налог в нужном размере, часть земли передавали другому. Далее Ибн ‘Абд ал-Хакам сообщает: «Кто умрет из жителей селения, так ведь эта джизйа установлена на них, и смерть того, кто из них умер, не снимает из джизйи ничего... Джизйа двойственна: джизйа с головы [каждого] человека и полная джизйа жителей селения, которую с них берут. И кто погибнет из жителей селения, на котором лежит определенная джизйа на селение, не с головы каждого человека, то мы считаем, что земля того, кто погиб из жителей селения, не имея ни детей, ни наследников, должна быть возвращена селению в целях [сохранения] полноты того, что на них возложено из джизйи».