Завоевание рая - страница 4

— Пойдем, посмотрим собственными глазами, — говорит он.

И вот они на залитой солнцем площадке одного бастиона, откуда открывается вид на море и на окрестности, насколько хватает глаз.

Три французских судна приблизились к насыпи, насколько позволяла вода. Один из прапорщиков называет их: «Лилия», «Нептун» и самый задний, который стреляет без перерыва, «Ахилл», прекрасный корабль, на котором семьдесят орудий и четыреста пятьдесят человек экипажа. С западной стороны, на берегу, заметно движение: то батарея из шести мортир, устроенная ночью, направляет довольно сильный огонь на ворота Сент-Онорэ.

— Эта батарея, нападая на нас, должна вместе с тем прикрывать наступление врага и помогать его движению, — сказал лейтенант Гаррис.

Стали обозревать даль в подзорные трубы. Увидели укрепленную пагоду; и между рощами действительно заметили двигающуюся колонну.

— Замысел ясен! — воскликнул уже говоривший лейтенант. — Они хотят обойти город, описав полукруг, потом переправиться через оба рукава реки и напасть на нас с противоположного берега. Это — действительно наше самое слабое место. Дом вашей милости в большой опасности: он находится на расстоянии полувыстрела от городских стен. Он должен быть мишенью для осаждающих. Они хотят овладеть им и укрепиться там. Между тем мы решили на военном совете разрушить Резиденцию Парка и уничтожить пороховой погреб. В самом деле, мы сделали большое упущение, не исполнив этого. Если враг овладеет этим местом, город не устоит.

— Разрушить мой дом! — пробормотал Морс.

— Нужно приготовить туземные войска к выступлению через Королевские Ворота, — объявил лейтенант, положительно самый ревностный из всего собрания.

Морс все еще толковал о переговорах; но выступление было решено и приказания разосланы. Проходили мучительные часы, отсчитываемые неприятельскими выстрелами. Нападающую колонну вели Бюсси и его новый друг, Кержан. Действительно, было отдано приказание овладеть губернаторским домом, стоящим вне стен, и построить в самом саду две батареи мортир, направив их на ту часть города, где не было орудий. Когда осажденные попытались выйти из Королевских Ворот, французы уже переправились через оба рукава реки Монторона. Они подвигались в полном порядке и, казалось, решили не останавливаться ни перед какими препятствиями. Тощие, с коричневой кожей сипаи старались преградить им дорогу. Довольно забавные в своем полу-английском наряде, они вызвали улыбку у французов, которые даже не замедлили шага, не торопясь стрелять, в ожидании неприятельского выстрела.

Но вот он раздался. Он был направлен робкой неверной рукой и потому никого не задел. Но едва последовал ответный залп, как ряды сипаев расстроились и отступили в беспорядке в город. Губернаторский дом был захвачен французами. Тотчас принялись работать киркой, разрывать весь сад, не обращая внимания на кусты жасмина. Красивые китайские утки, которые уже легли спать, быстро высунули головы из-под крыльев, стараясь дать себе отчет в происходившем. Но после долгого раздумья, не будучи в состоянии ничего объяснить себе, они с легкой дрожью снова засунули свои носы в мягкий пух и заснули.

На другой день, видя, что невозможно дольше держаться, губернатор Морс отправил посольство во французский лагерь. Главнокомандующий Магэ де ла Бурдоннэ принял его в своей палатке. Один из посланцев, Гэли-Бэртон, держал речь: он предложил выкупить город, но с тем, чтобы английское знамя не переставало развеваться над крепостью.

— Я не торгую честью города, — ответил ла Бурдоннэ несколько напыщенным тоном. — Флаг моего короля взовьется над Мадрасом, или я умру под его стенами! — Потом, переменив тон, он добродушно прибавил: — Что касается выкупа города и вообще всяких денежных вопросов, то вы будете довольны мною.

Он взял у одного из посланцев шляпу с золотым галуном.

— Эта шляпа стоит шесть рупий, — сказал он. — Вы дадите мне из них три или четыре. И так во всем.

Посланцы поклонились и вышли.

После полудня новые батареи открыли огонь и разгромили незащищенный угол стены, между тем как с рейда корабли давали залпы по крепости.