Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны - страница 2

На протяжении значительных периодов времени в Средние века Аль-Андалус имела единую политическую организацию и обладала военной силой, соразмерной своему экономическому и культурному превосходству. Кордовский халифат, созданный в начале X века Абд ар-Рахманом III, бросал вызов сравнению с великими империями Ближнего Востока. Это была не только правящая власть, в том числе политическая и духовная, над всей мусульманской (и большей частью христианской) Испанией, но и защищающая власть большей части Магриба. Халиф в силу своего титула был полусвященной фигурой, окруженной замысловатыми церемониями и недосягаемой, за исключением узкого круга чиновников и приближенных. В отличие от европейских правителей он защищал свои территории не с помощью феодальных рекрутов или наемников, взятых на время на службу, а с помощью профессиональной регулярной армии, состоявшей из воинов-берберов из Северной Африки[3]. Он требовал от своих подданных почитания и повиновения. Это повиновение помогает объяснить поразительное богатство и успешность андалусской экономики. Это была экономика, основанная на орошении, которая производила в изобилии не только традиционные пищевые культуры – пшеницу, оливки, виноград, но и субтропические – цитрусовые, шафран, шелковицу. В обществе, где не хватало мощных механических приспособлений, крупномасштабная ирригация – фактически любая крупномасштабная система общественных работ – зависит от способности правителей руководить и организовать большое количество рабочих рук более или менее добровольно. Это требует наличия многочисленного и чрезвычайно покорного крестьянского населения, которое имелось в Аль-Андалусе. В этом были ее слабость и сила. Покорные крестьяне – источник мощи и богатства у сильного правителя, который может организовать их способность к труду и уплате налогов, установить порядок среди своих вассалов и загнать захватчиков в угол. Но при слабом или недостаточно последовательном правлении это крестьянство, не оказывая существенного стихийного сопротивления, будет пассивно подчиняться захватчику извне или восставшему местному магнату. В таком обществе дорога, пройденная правящей династией от неизвестности к всемогуществу, а от него к поражению и краху, часто бывает короткой. Механизм производства и управления постоянен и находится под рукой только у такого правителя, который может захватить власть.

Халифат Омейядской династии просуществовал чуть более ста лет. Его последний великий правитель аль-Мансур (Победоносный) сам не был членом династии, но по крайней мере номинально был ее высокопоставленным чиновником. После его смерти начался распад халифата: местные губернаторы объявили себя независимыми правителями, и Аль-Андалус распалась на 20 или 30 государств-наследников, или taifas. Князья в этих taifas были разного происхождения – арабы, берберы или принявшие ислам испанцы – и постоянно воевали друг с другом. Со временем более сильные taifas, такие как арабское княжество Севилья и берберское государство Гранада, начали поглощать своих более слабых соседей. Мусульманская культура Андалусии продолжала процветать в этих независимых городах-государствах, несмотря на политическую неопределенность, и более сильные taifas сохранили характерные черты халифата: отлаженную городскую жизнь, высокоразвитые ремесла, продуктивное сельское хозяйство, основанное на орошении и принудительном труде, и высокоорганизованную аристократию. Однако ни один правитель taifas не обладал такой военной силой, как Абд ар-Рахман или аль-Мансур. Taifas были неодолимым искушением для захватчиков, будь они с христианского Севера или из Марокко. Их правители, как и христианские короли на Севере, стремились заключать союзы, когда это было возможно, которые часто выходили за рамки религиозных границ. Некоторые из них, чтобы обеспечить себе поддержку или защиту от набегов, платили союзникам-христианам суммы денег, которые согласно широко распространенному балансу сил можно было рассматривать либо как дань, либо как денежные ассигнования наемникам. Но когда требования этих агрессивных и алчных союзников становились слишком обременительными, князья