Завоевательница - страница 17

— Ляг на спину, не двигайся и позволь ему сделать все, что нужно, — давала указания Хесуса. — Дважды проговори «Отче наш» и дальше читай «Аве Мария» столько раз, сколько понадобится, пока все не закончится.

Ана молча подождала, но подробностей не последовало. Однако девушка имела свободный доступ в библиотеку Абуэло Кубильяса, где за сатирическими поэмами графа де Вильямедиана, в потайной нише, как-то обнаружила руководства, которые подробно описывали процесс зачатия детей. Книжные иллюстрации и, кроме того, ее собственные любовные утехи с Эленой ставили под большое сомнение достоверность инструкций Хесусы.

Какое-то время Ана размышляла, не добавить ли матери тревоги, поинтересовавшись подробностями, но оставила эту затею: редко когда Хесуса давала ей материнские советы.

— Как я узнаю, что забеременела?

Хесуса, казалось, была признательна за возможность сменить тему разговора.

— Ну, — начала она, — с твоим нерегулярным циклом единственный надежный способ — наблюдать за ощущениями и изменениями тела.

— Живот начнет расти?

— Да, но другие симптомы появятся гораздо раньше. Тебя может тошнить по утрам, или появится сильное желание съесть чего-нибудь особенного. Когда я носила тебя, то хотела лимонов, но никак не могла наесться ими, и акушерка сказала, это из-за того, что ты была такой сладенькой. А при трех первых беременностях я не испытывала ничего подобного. — Хесуса опустила глаза и замолчала, погрузившись в печаль и позабыв про Ану.

— Вы всегда говорили совершенно иное — что у меня слишком кислый нрав. Может, вы переели лимонов?

Слова Аны повисли в воздухе, а рядом парили три призрака, три сына Хесусы, желанные и потерянные, которые не могли огрызаться и выводить мать из себя.

— Шла бы ты лучше укладывать вещи, — отослала мать Ану.

Взбираясь по лестнице в комнату, где Элена складывала постельное белье, девушка чувствовала одновременно облегчение и разочарование. Раньше это была детская Аны, но сейчас пространство загромождали ящики, коробки и сундуки.

— Поверить не могу, что мы уезжаем! — сказала Элена, пересчитывая салфетки, полотенца, одеяла, скатерти и делая пометки в хозяйственной книге Аны. — Ты такая серьезная. Поссорилась с мамой?

— Да нет, не поссорились. — Ана опустилась на колени возле горки белья и принялась раскладывать его по стопкам. — Мы просто раздражаем друг друга.

— За океаном ты будешь скучать по ней. И по отцу. И по дому.

— Нет, я не буду скучать так сильно, как ты думаешь. Я тосковала бы гораздо больше, если бы осталась здесь.

— Ана!

— Чему ты удивляешься? Ты же знаешь, мы никогда не были близки.

— Это твои родители!

— Они глупы. Их заботит только то, какое впечатление они производят на соседей своим именем и положением в обществе.

— Естественно, они заслуженно гордятся таким именем и подвигами предков.

— Но сами-то они ничего не сделали! — возразила Ана. — У них нет собственных заслуг. Они ничего не добились, ничего не создали, ничего не придумали. Они исчезнут, не оставив никакого следа. У них нет ничего стоящего, кроме имени, которое им досталось просто так.

— Ты слишком сурова.

Ана свернула вышитую наволочку и положила на стопку салфеток.

— Я не хочу быть такой, как они. Я больше похожа на своих предков из семей Ларрагойти и Кубильяс, чьи портреты висят на стенах. На тех, кто стремился в будущее, а не на тех, кто смотрит лишь в прошлое.

Элена переложила наволочку в другую стопку, к остальным наволочкам.

— Не всякому комфортно, когда нет уверенности в том, что произойдет дальше, Ана.

— Но как узнать, на что ты способен, если не пытаться сделать хотя бы шаг вперед?

— Некоторые люди, вроде твоих родителей или меня, страшатся испытаний. Мы счастливы, когда живем тихо и в привычной уютной обстановке.

— Только не я. — Ана закрыла сундук. — Я и не мечтаю о комфорте или счастливой жизни, если уж на то пошло.

— Как ты можешь не хотеть счастья?

— Я не сказала, что не хочу. Я не рассчитываю. В тот день и в ту ночь, когда по приказу монахинь я лежала лицом вниз на холодном каменном полу, я поняла: за счастье надо платить. Вот почему я не рассчитываю на долгую счастливую жизнь. Я бы предпочла, чтобы время от времени судьба дарила мне прекрасные мгновения и напоминала о возможности счастья, даже если потом придется за него платить.