Завороженная - страница 2

– Ну что же, тогда…

София подняла ребенка и поцеловала его в лоб, закрыв глаза, из которых текли слезы.

– Возьми его и уходи, – сказала она, протянув младенца Алексею. – Быстрее!

Он колебался.

– Любовь моя…

– Ради Бога, Алексей, сжалься надо мной. Уходи.

Он взял младенца, прижал к груди, наклонился и поцеловал Софию в губы. Они были холодными и неподатливыми. Софию словно подменили. У Алексея щипало глаза. Медлить – значит растягивать мучение. Он быстро вышел, закрыв за собой дверь.

София лежала, прислушиваясь к затихавшим шагам Алексея, и, когда шаги стихли, дала волю слезам, проклиная императрицу.

Лондон, сентябрь 1807 года

Ливия Лейси нетерпеливо постучала по ладони сложенным веером. Оркестр заиграл котильон. Все танцы у Ливии были расписаны, но ее партнер почему-то запаздывал, и драгоценные минуты уходили впустую.

Она чувствовала на себе взгляды пожилых кумушек, стоявших кружком в дальнем конце бального зала, зная, что сейчас они судачат о ней. Должно быть, до них дошел слух, что она была на маскараде в одном пользующемся сомнительной репутацией доме в Воксхолле. Обычно Ливия вела себя скромно, как подобает, но иногда необходимость постоянно держать себя в рамках этикета начинала так сильно ей досаждать, что она срывалась, позволяя себе некоторые послабления. Поездка в Воксхолл в компании молодых светских львов и львиц в тот момент представлялась ей заманчивым приключением, в котором она не могла себе отказать, но очень скоро она пожалела о своей выходке – неприятные последствия не заставили себя долго ждать.

Разумеется, думала Ливия, если бы тогда Аурелия жила у нее в доме на Кавендиш-сквер, а не гостила у Нелл и Генри в Шотландии, Ливия не стала бы рисковать. Но одиночество и скука сделали свое дело, и Ливия рискнула, решив впредь вести себя безупречно.

Ливия с тоской смотрела туда, где пары уже выстроились для долгого и замысловатого танца. Если Беллингем не подойдет к ней в ближайшее время, для их пары уже не останется места. А ведь котильон – ее любимый танец!

– Леди Ливия, вы не танцуете. Могу я представить вам князя Прокова в качестве партнера?

Ливия обернулась, с удивлением глядя на хозяйку дома, герцогиню Кларингтон. Рядом с герцогиней стоял стройный светловолосый джентльмен.

Джентльмен поклонился:

– Вы не окажете мне честь, леди Ливия? – Он протянул руку. У господина был легкий акцент, который Ливия нашла интересным в силу его экзотичности. Своей экзотичностью, кстати, привлек ее внимание и массивный перстень с рубином на пальце князя Прокова. По всему видно, что этот господин не стеснен в средствах. К тому же по его фигуре и манере держаться можно предположить, что джентльмен не только богат, но и отлично владеет своим телом – отменное качество для партнера по танцам. Деньги Ливию не интересуют, но потанцевать она любит и не упустит представившегося ей шанса.

Ливия мысленно послала Беллингема ко всем чертям. Танцевал он отвратительно, постоянно смотрел себе под ноги, как бы не перепутать шаги, и был весьма озабочен тем, чтобы выглядеть солидно. Для котильона Ливия никогда бы сама его не выбрала, но, к несчастью, он был первым, кто записался на танец, так что, дабы не отказываться от танцев совсем, она вынуждена была согласиться провести с ним довольно утомительные тридцать минут. Но если Беллингему недостало учтивости явиться за своей дамой вовремя, она вправе принять приглашение другого партнера. Сам виноват.

Ливия улыбнулась и приняла протянутую руку:

– С удовольствием, сэр.

Он повел Ливию на танцевальную площадку. Ладонь его была сухой и теплой, пожатие не слишком крепким, но удивительно властным, и Ливия вдруг почувствовала приятную дрожь предвкушения. Он подвел ее к тому месту в ряду танцующих, которое, согласно воле распорядителя, она должна была занять, и слишком церемонно поклонился. Ливия невольно улыбнулась. Она сделала реверанс, и танец начался.

Он танцевал очень хорошо. Не хуже, чем она сама. Когда котильон закончился, Ливия и ее партнер обменялись любезностями, и партнер предложил ей руку, чтобы проводить с танцевальной площадки.