Завтрак у «Цитураса» - страница 4

В разговоре с нами Зозо тоже называла остров разными именами.

— Подход к острову с моря возможен у его более высокого берега, почти отвесного, представляющего собой гладкую вулканическую породу черного цвета, продолжала она. — И вся эта сторона острова усыпана типичными для Санторина молочно-белыми домиками… Аэропорт расположен в другой, почти ровной части острова, среди довольно однообразного пейзажа.

Я закрыла каталог Цитураса. Нас пригласили пройти на посадку. На летном поле стоял маленький двухмоторный самолет с пропеллерами. Мне стало страшно. До сих пор я на таких не летала. Мой страх высоты достиг крайнего предела.

Самолет издавал оглушающий шум, так что звуки голосов расслаивались и дрожали. Я молила Бога, чтобы мы как можно скорее снова оказались на твердой земле, избавились от этого ужаса, от неестественного состояния, в котором находится человек, когда он передвигается по воздуху. На протяжении полета до меня доносились отрывки того, о чем разговаривали Зозо и М. Госпожа Лидорики то на карте, то через левые и правые окна показывала острова архипелага Киклады, над которыми мы пролетали. Она говорила о том, что эти острова, лежащие на юго-востоке от Афин, совершенно непохожи на другие и в географическом, и в геологическом смысле:

— Все эти острова… — она не могла вспомнить нужное слово по-английски, они, как та пьеса Ионеско про певицу…

— Лысые, — подсказал М.

— Да, лысые. Все они, словно части одного и того же очень большого острова. А вот видите здесь, — и она показала на карту Киклад, — это Тира, Санторин.

Остров был похож на зеркально отраженную букву «С», на слишком загнутый серп, на прорванный круг, в самом центре которого виднелась дрожащая точка крохотный осколок суши. Островок в острове.

Наконец-то мы пошли на посадку. Вид за окном действительно не вдохновлял. Какая-то желтоватая пустошь. Самолет коснулся посадочной полосы, и я облегченно вздохнула. Спустившись на землю, я сделала нечто мне совершенно не свойственное, чего никогда не делаю. Это был весьма патетический жест. Я наклонилась и рукой дотронулась до земли. Мне-то это показалось совершенно естественным, ведь я так страстно жаждала попасть сюда. Но М. подумал, что я споткнулась, что я могу упасть, и заботливо подхватил меня под руку. Таким образом, мы вместе прикоснулись к земле — к Тире. Он сделал это через мое прикосновение.

Перед зданием аэропорта нас ждал молодой человек, который должен был везти нас на машине. Мы поздоровались с ним по-гречески, а он ответил на сербском. Оказалось, что зовут его Зоран, что в настоящее время он работает на Санторине, хотя вообще-то уже два года живет в Афинах, где изучает старинную греческую музыку и пишет работу по сравнительному анализу этой музыки с древней сербской и византийской. Он тут же засыпал нас информацией об острове. На наш вопрос о происхождении нового, итальянского имени — Санторин, он объяснил, что Киклады почти два века были под властью Венеции.

— Имя Санторин происходит от святой Ирины. На острове и сейчас живет много католиков и есть их церкви…

Преодолевая подъем к Фири, главному городу острова, — на машине, пока еще было возможно, потому что дальше нам предстояло взбираться по ступенькам и тропинкам или пользоваться канатной дорогой и ослами, — Зоран сказал:

— Город прекрасный, но только в нем почти все новое. Знаете, последнее извержение вулкана здесь было сорок лет назад, тогда же произошло и землетрясение, которое почти все разрушило.

Так мы узнали самую главную информацию об острове — на нем находится живой, действующий вулкан.

На перевале горной гряды, которая отделяет «вулканическую» часть острова, куда мы направлялись, от безличной равнины, с которой мы поднимались наверх, нас ждал еще один молодой человек. Одет он был небрежно, но костюм на нем был дорогим, а темные очки «Ray Ban» отражали нас и скрывали его. Зозо Лидорики представила нам директора комплекса «Цитурас», а он на ломаном сербском языке сказал, что одно время изучал в Белграде теологию, но потом бросил, а теперь вот будет заботиться о нас здесь и зовут его Натанаил.