Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ] - страница 17

стр.

Но места нет
Для святой любви,
Где сходились пламя и сталь.
От удара меча
Пусть утонет в крови
Дружба наша, как встарь.
И как красная пыль
Ни сечет лицо
И как ни ярится мгла —
Палец до крови сжимает кольцо —
Все то же…»

Певица закашлялась, резко оборвав мотив. Ей протянули кружку с мацтом, добродушно похлопали по спине.

А наемница припомнила вдруг ясный, с легкой хрипотцой, тенорок Дивайт Фира: «…кольцо „Луна-и-Звезда“. Точнее, „Единый-народ-под-Луной-и-Звездами“. Все телванни давным давно об этом знают и могут рассказать. Если ты их разговоришь, конечно». И наемнице показалось, что вовсе не случайно подавилась певунья на полуслове.

Посетители таверны загомонили, затопали:

— Звездочка, еще! Спой еще, Пикстар! Эту же!

Аррайда вскинулась, как при звуке боевого рога. Насторожились и «вечные стражи» в зеленых доспехах из самородного стекла, до того бодро поглощавшие жареное мясо в венце из пепельных бататов и зелени и, казалось, не принимавшие во внимание все остальное. Встали и слаженным движением протиснулись к девчонке, но еще прежде наемница жестко ухватила ее за корень косы. Танцовщица попыталась достать пленительницу ногой. Та в ответ пнула ее под зад и заломила руку.

— Отпусти ее, — сказал страж сурово. — Это еретичка, враг Храма, она пойдет с нами, чтобы получить по заслугам. Костер для таких…

Толпа сдержанно загудела, не пытаясь, однако, вмешаться. Слово «Храм» было здесь священным.

— Нет, — чуть ослабив хват, коротко отозвалась Аррайда.

— По какому праву?

— Это беглая рабыня из Сурана, — наемница дернула ртом. — Хочу получить за нее награду.

— Она врет! — девчонка дернулась и застонала. Похоже, рабской участи она готова была предпочесть Орден Дозора и костер.

— У меня договор с госпожой Дезель.

— Да кто ты такая?

Аррайда стряхнула рукав рубахи и, точно верительную грамоту, сунула стражам в нос рубец от ножа Сарети и печати гильдий на распахнутой ладони — радуясь, что не надела наручи, и сейчас на глазах у всех не старается сдернуть левый, кряхтя, потея от неловкости и досады, путаясь в пряжках и ремешках.

Вечные стражи, переглянувшись, кивнули, мгновенно успокаиваясь:

— Рады знакомству с вами, госпожа. Нужна помощь?

— Я справлюсь, спасибо, — отозвалась наемница, пытаясь понять, узнали ли они ее или хватило знака кровничества, тройного вензеля Триединых и печати Гильдии Бойцов. Похоже, все-таки узнали. Правый хохотнул:

— Нисколько не сомневаюсь.

Левый двинул напарника кулаком в латной перчатке в бок, кираса загудела.

— Простите его, госпожа.

— Все в порядке.

Посетители таверны, вытягивая шеи, жадно пялились на рубец. Аррайда быстро обдернула рукав.

— Дом Редоран… кровник… — гудело, точно шмелиное гнездо в сухой траве. Кто-то поглядел на Звездочку и беспомощно пожал плечами. Она алым гневным взглядом обвела таверну и до крови прикусила губу.

— Что ты со мной сделаешь?

— На нее стоило бы надеть рабский наруч. Отвести к кузнецу? — поинтересовался один из вечных стражей.

— У меня в сумке в комнате… ладно, — кивнула Аррайда.

— Мы вернем ее через четверть часа, ждите здесь, госпожа.

Стражи учтиво склонили головы. Силач в зеленой броне подпихнул девушку-данмера к выходу. Второй пошел за ним. Таверна продолжала гомонить, понемногу успокаиваясь.

— Потаскуха Дезель из Сурана, надо же!

— Кто бы мог подумать!

— А как пела!

— Ну, да… пусть не смеет имя героя трепать!

Столы снова раздвинули, посетители нехотя вернулись к выпивке и еде. Пара данмеров в простых коричневых плащах шепталась в углу, поглядывая на Аррайду. Она сощурилась в их сторону и лениво передвинула меч. Шептуны заткнулись.

Наемница покрутила головой. Все равно эти двое не осмелятся напасть на нее на людях. А потом подоспеет Черрим… Вдвоем с катай-ратом они пол Молаг Мара снесут, и ничего им не будет, кроме радости.

Аррайда глубоко вздохнула.

Подскочил трактирщик, стал суетливо протирать перед ней и без того чистый стол. Его услужливость раздражала, и Аррайда спустилась к себе, договорившись, чтобы рабыню приведут туда же.

Вечные стражи с девчонкой нагнали ее в коридоре. Вид у певицы был неважный: одежда и волосы в беспорядке и лиловеющий синяк под глазом.