Заячье бегство - страница 7

– Ленни, сделай перевод, у меня голяк. До Оклахома-Сити восемьсот с гаком, а эта тварь жрёт, как не в себя, – он шумно вздохнул. – Да он из меня всю душу вытряс! Сказал, не заплатит ни цента, пока не получит заказ… Надеюсь, завтра к вечеру, в крайнем случае послезавтра. Я верну, ты же меня знаешь… Ага. И тебя туда же.

Джим замолчал, и по звуку шагов Сара поняла, что он возвращается. Она потянулась к стеклоподъемнику, но не успела – Джим заметил её и улыбнулся.

– Проснулась? Ну и моська у тебя, как у зайца.

– С кем ты говорил? – спросила она осторожно, когда он подошел ближе.

– Да ни с кем. Сам с собой, – беспечно ответил он, потягиваясь. – Голодная? Там в бардачке, оказывается, был арахис.

В утреннем свете ей наконец удалось рассмотреть его. Он оказался достаточно худым и не особо мускулистым, светловолосым и симпатичным на лицо. Особое внимание Сары привлек его рот с тонкими и пластичными губами, которые он растягивал в улыбку, всякий раз глядя на неё. Видимо, так он пытался казаться дружелюбным, но от этого ей становилось не по себе. Она отвела взгляд. Джим лениво помахал руками в воздухе, изображая слабое подобие гимнастики, а затем сел в машину.

– У меня аллергия на арахис, – сказала Сара, глядя в окно, в ту сторону, откуда он вернулся. Если только там в кустах не прятались макинтошские ниндзя, то он явно говорил по телефону. Выходило, что он соврал ей. Но почему?

– Есть ещё шоколадка! – восторженно произнёс он, ещё раз изучив содержимое бардачка. – Вроде бы с нугой.

Джим обернулся на неё в ожидании какой-либо реакции. Она сидела в ступоре, поджав ноги к груди, и теребила подбородок.

– Джим, а кем ты работаешь? – спросила она, встретившись с ним взглядом.

Тот поджал губы и сощурился, будто оценивая, но не её внешность, а скорее умение хранить секреты.

– Я помощник менеджера, – ответил он после непродолжительной паузы. – Выполняю разные поручения своего начальства.

– А поточнее? – напирала она.

– А для «поточнее» мы с тобой не настолько хорошо знакомы, Сара О’Нил.

Джим бросил ей батончик и отвернулся. В целом, он был прав. Через несколько часов они доберутся до Эшли. Оттуда она позвонит отцу, и эта история закончится. Какие бы страшные секреты он ни хранил в своём телефоне, её они не касались. За то время, что они провели вместе, он не сделал ей ничего плохого. Вздохнув, она надорвала обёртку батончика.

Спустя час с небольшим их флитвуд наконец достиг Эшли. Они заехали на заправку и справились у местных, где находится ближайший таксофон. Пожилой лысоватый мужчина на Форде ответил, что рабочая телефонная будка есть недалеко от пересечения Центральной улицы и Второй Авеню, между семейным рестораном и пожарной частью. Благодаря столь подробному описанию, они нашли искомое довольно быстро. Джим припарковал машину и выжидающе взглянул на Сару. Та незадачливо поглядывала на свои босые ноги.

– У тебя случайно нет какой-нибудь обуви? – нерешительно спросила она.

Джим закатил глаза и раздражённо цыкнул.

– Сейчас посмотрю, – ответил он и вышел из авто.

Сара слышала, как он со скрипом открывает багажник, и как, едва слышно ругаясь, копается внутри, грохоча железяками и прочим добром, сокрытым в недрах старого Кадиллака. Она уже практически потеряла всякую надежду, когда он открыл дверь с её стороны и поставил перед ней на землю пыльные, бесформенные и затёртые донельзя берцы огромного размера.

Сара с тоской висельника взглянула на предложенную обувку. Надевать её было по меньшей мере страшно, чего доброго наткнёшься внутри на мышиное гнездо или ещё чего похуже.

– А других нет? – спросила она, чуть помедлив.

– А чем тебе эти не нравятся? – возмутился он. – Нормальные же боты. Да и тебе всего-то и надо, что дойти до таксофона.

Она брезгливо подняла ботинки за плесневелые шнурки и постучала их друг от друга, намереваясь стряхнуть вековую пыль. Затем перевернула и потрясла их, освобождая от мусора и поселившихся внутри пауков. Несмотря на предпринятые меры, надевать их всё равно было противно. Однако за неимением альтернативы Саре пришлось смириться.

– Не мог бы ты одолжить мне немного денег? – полушепотом проговорила она, завязывая шнурки.