Здесь был Шва - страница 18

— Не смей даже пошевельнуться, не то мои пёсики порвут тебя в клочья, если я прежде не сделаю этого сам!

В одной руке, воздетой над головой, Кроули сжимал кочергу, другой рукой управлял креслом. Седые волосы грозы Бруклина были зачёсаны назад. Нижняя челюсть, тяжёлая и квадратная, выглядела так, будто у старикана целы все его зубы — чего я не могу сказать о своих родичах того же возраста. Белая рубашка застёгнута на все пуговицы до самого горла, где дряблая кожа свисала и болталась, как у индюшки. Но моё внимание было приковано к кочерге. Штуковина выглядела весьма грозно, а у тех, кто сидит в инвалидном кресле, как правило, очень хорошо развиты мышцы торса…

— Так какой приказ мне выполнять? — пролепетал я.

— Чего-о?

— Вы сказали: «Убирайся отсюда!», а потом сказали: «Не смей пошевельнуться!». Я не могу сделать и то, и другое одновременно.

— Ты посмотри, какой умник нашёлся!

Поняв по тону голоса, что их хозяин недоволен, псы, не переставая рычать и лаять, вдобавок ещё и оскалили на меня зубы.

— Я могу всё объяснить, — заюлил я. Вообще-то, я ничего не мог объяснить, но когда тебя хватают с поличным, разве ты не говоришь то же самое?

— Я уже вызвал полицию. Сейчас они приедут, и ты пойдёшь под арест, после чего тебя осудят по всей строгости закона.

Ф-фух, слава Богу. Значит, он не собирается убить меня на месте — либо при помощи кочерги, либо натравив собак.

— Пожалуйста, мистер Кроули, я не хотел сделать ничего плохого! Мы просто поспорили, понимаете? Поспорили, что раздобудем собачью плошку, вот и всё! Я бы обязательно вернул её, честное слово!

— Плошки приклеены к полу, — информировал меня Старикан.

— Я не знал…

— И сколько ты поставил?

— Пятьдесят четыре доллара.

— Ты только что продул пятьдесят четыре доллара.

— Да, похоже на то. Значит, можно идти? По-моему, я достаточно наказан, ведь так?

— Потерю пятидесяти четырёх долларов вряд ли можно считать достаточным наказанием за попытку кражи и нападение на пожилого человека…

— Но… как же… я же не нападал на вас!

Он злобно ухмыльнулся.

— Как ты думаешь, кому полиция скорее поверит — тебе или мне?

К этому времени большинство собак уже успокоилось. Некоторые отправились по своим делам, две-три подошли ко мне и принялись обнюхивать, но остальные держали оборону вокруг хозяина.

— Извините пожалуйста, мистер Кроули!

— Есть страны, в которых детей-преступников подвергают порке. Ты знаешь, что такое порка?

— Ну, это когда бьют плетью?..

— Точно, — подтвердил он, — только розгами. Так больнее. Думаю, ты бы предпочёл быть покусанным собаками.

Он уложил кочергу поперёк подлокотников кресла.

— Скажи своему приятелю — пусть выходит из-за портьеры.

У меня упало сердце.

— Какому приятелю?

— Не усугубляй вины ложью! — загремел Кроули.

Прежде чем я успел произнести хоть слово, Шва появился из-за портьеры со смущённым видом собаки, только что наделавшей на ковёр.

— Как вы догадались, что он там?

— Скажем так — я наблюдателен, — сказал Кроули. — Обычно у меня из-за занавесок башмаки не выглядывают.

Четыре человека из пяти не замечают Шва. Должно быть, Кроули — тот самый пятый.

Он сидел, не произнося ни слова и не сводя с нас пристального взгляда. Ждал прибытия полиции.

— Я… я не знал, что вы инвалид, — выдавил я. М-да, умнее ничего не придумал. Но мои мозги в стрессовых ситуациях всегда становятся мягкими и дырявыми, точно губка.

Кроули нахмурился. А я-то думал, что он уже хмурился, всё это время.

— Я сломал бедро, — раздражённо сказал он. — Так что это кресло — явление временное.

— Извините…

— Извините, извините, — передразнил он. — Заладил, как заезженная пластинка!

— Извините! — сказал я и скривился.

— Тебя как зовут?

— Уэнделл Тиггор, — доложил я, не моргнув глазом.

— Очень хорошо. А теперь настоящее имя.

Мужик хоть и был стар, но маразмом явно не страдал. Остёр, как акулий зуб. Я вздохнул.

— Энтони Бонано.

Кроули повернулся к Шва.

— А тебя?

Я надеялся, что он позабыл о Шва, но сегодня удача от нас отвернулась чуть больше чем полностью.

— Кельвин. Кельвин Шва.

— Дурацкое имя.

— Я знаю, сэр. Я его не выбирал, сэр.

Послышался приближающийся вой сирен. Должно быть, Уэнделл и его тиггороиды сделали ноги. Никто из этой банды не станет рисковать шеей или любой другой драгоценной частью своего естества ради нас.