Здравствуй, отряд! - страница 8

стр.

И всё же у Миши хватило смелости, чтобы осудить свой не поступок — проступок. Значит, в следующий раз он будет готов первым ринуться на помощь.

«Пионеры, к борьбе за дело Ленина, Коммунистической партии Советского Союза будьте готовы!» — этот призыв не только к смелым поступкам зовёт, но и к постоянной работе. Коммунисты руководят строительством новой жизни, борются за мир во всём мире, делают всё, чтобы люди на Земле стали жить счастливо и справедливо. Ты дал обещание, что будешь помогать взрослым создавать такую жизнь.

Умеешь ты это?

Денис Саймаков написал:

«Всегда готов!» — это значит, что ты готов к работе, к учёбе, к разным хорошим делам, готов помочь знакомому и незнакомому человеку».

Он прав. Если ты готов — не отлынивай от труда, которым заняты твои товарищи — в отряде, в классе, в лагере, во дворе. Если готов — не прячься за угол, когда зовут на помощь. Если готов — не пищи и не жалуйся, когда станет трудно.



И самое главное: ты должен быть готовым не так, как в спортивном бою на фехтовальной дорожке — не на несколько минут. Ты должен быть г о т о в ы м  в с е г д а.

…Когда мы прочитали заметки новичков Алёшке, он подумал и вдруг сказал:

— Получается, слова «Всегда готов!» — вроде устного пионерского галстука. Их так же надо беречь!

Мы с ним согласились.

Флаг

…Может, я и не так стою, как тебе нравится. Но я стою. И пусть меня кто-нибудь попробует убрать от флага, пока не пришла смена…

(Ответ двенадцатилетнего капитана Саньки одной придирчивой восьмикласснице)

Ты дал Торжественное обещание. Тебе и твоим одноклассникам повязали красные галстуки. Всё это перед знаменем пионерской дружины. Потом вашему отряду вручили флаг. Он — тоже маленькое знамя. Отрядное.

Что такое знамя, вам, конечно, рассказывали. Вы знаете, что людям случалось и жизнь отдавать за знамя. Потому что это не просто лоскут материи определённых цветов и с разными эмблемами. Это символ достоинства, символ объединения и силы. Это гордость и честь страны, полка, корабля, дружины. И вашего отряда.

На вашем флаге — красный цвет революции. Вы это тоже, конечно, знаете.

…Вот идёт по лесу отряд. Конец трудного похода, лесная поляна, привал. Кто-то скинул рюкзак и тут же сам повалился в траву. Кто-то растирает гудящие ноги. Но посреди поляны с размаху воткнуто в землю древко с отрядным флагом. И замер с ним рядом часовой.

Флаг есть флаг. Пост есть пост. Долг есть долг. И глядя на флаг и строгого часового, встал с травы один мальчишка, пошёл за сучьями для костра. Двое других раскатали тюк с палаткой. Дежурные зазвенели посудой… Флаг — на месте, значит, всё должно быть, как в отряде. Отряд — не компания дачников. Ну-ка, подтянулись! Не раскисать!

Хорошо, когда флаг всюду с отрядом: и на параде, и на субботнике, и в военной игре, и в походе. И ничего, что слегка потреплется и выгорит. Зато свой, родной. Но скажите честно: разве не бывает наоборот? Вот идёт подготовка к смотру строя и песни, влетает в класс вожатая Галя из восьмого «Б»:

— Ребята, кто у вас флаговый? Как — не выбирали? Ладно, вот ты будешь! Что значит — некогда? Тебе честь отряда не дорога? Иди в пионерскую комнату, возьми флажок и марш на репетицию!

А в пионерской комнате у стойки для флагов столпотворение:

— Куда тянешь, это не ваш флаг!

— А наш где? Здесь пустое гнездо!

— Галя сказала, кому не хватает пионерских флагов, можно пока октябрятские флажки взять!

— А пыли-то сколько…

Нет, как бы ни хвалили отряд на советах дружины, каким бы он ни был правофланговым, какое бы почётное имя ни носил, не поверим мы, что он настоящий, если так в нём относятся к своему флагу.

…Как-то раз такая вожатая Галя пришла к нам в «Каравеллу» с другими строгими девочками.

— Мы хотим посмотреть, как вы живёте и чем занимаетесь.



А занимались мы как раз ремонтом наших парусников — делом шумным, пыльным, но необходимым. Стук, гром, дым от горячей олифы. Кто-то борта шпаклюет, кто-то гвозди вбивает, кто-то дрелью жужжит, кто-то кистью машет. И лишь один человек стоит неподвижно: часовой у поднятого на мачту отрядного флага.



Походили девочки, посмотрели, а потом строгая Галя говорит: