Зеленая книга - страница 17

Друзья разволновались и стали неосознанно сдвигаться ближе друг к другу, хотя явной угрозы не было. Ситуация была несколько необычной, и неизвестно, чем первый контакт с местными мог обернуться. Они успели дойти до самого центра деревни, когда группа бородатых мужчин в простой грубой одежде преградила им дорогу. Настроены они были очень серьезно: некоторые сжимали топоры, пара держала вилы, а трое стояли с обнаженными старыми мечами по которым было видно, что ими пользовались ранее. На лезвиях имелись зазубрины. Подойдя вплотную, друзья остановились, но свои мечи доставать не стали.

– Меня зовут Мардух. – произнес один из мужчин, сжимая в руке меч. – Я местный староста. Со мной Тамал – мой старший сын, и добрые жители нашей деревни. Вы кто такие? Чего забыли в наших местах?

Павел, удивившись было что знает язык местных, быстро взял себя в руки и выступил вперед:

– Меня зовут Павел, это Шанти, Дмитрий, большого парня зовут Мишей, а в шляпе Максимом. Мы пришли по течению реки, со стороны гор. Мы не желаем вам зла. Нам нужен отдых и совет, после чего мы уйдем.

Мардух цепким взглядом оценивал пришельцев, обдумывая как поступить. Особенно внимательно он разглядывал Максима, хмурый взгляд которого старосте не нравился. После недолгих размышлений, отразившихся на лице подозрительностью и сомнениями, староста наконец ответил:

– В смутное время живем, пан рыцарь. Хоть места у нас глухие, но рядом граница. Приглашаю вас в дом свой. Трое свидетели, зла не желаю. Хлеб переломлю, вина гостю налью.

Мужики после этих слов заметно расслабились и, расступились пропуская гостей, следующих за старостой. Один из парней с мечом, тот, которого староста назвал сыном, пошел рядом.

Мардух привел их к большому одноэтажному дому, заметно выделяющемуся среди других. Друзья с интересом рассматривали местный образец малоэтажного строительства. Снаружи он напоминал дома, какие можно увидеть на картинках про какую–нибудь Баварию, выгодно отличаясь от простеньких деревянных домиков поселения новой черепичной крышей и белеными стенами. На окнах имелись крепкие деревянные ставни, а в самих окнах стояли стекла. Правда, они были не самого хорошего качества – мутноватые, с пузырьками воздуха. Дом стоял на большом участке, огороженном невысоким деревянным забором. Во дворе имелся свой колодец, несколько построек, деревянный туалет и большой амбар. Возле амбара стояла вполне обычная деревенская телега.

– Неплохо живет местный смотрящий, – тихо прошептал Максим друзьям, чему все закивали, соглашаясь.

Навстречу выскочила женщина в простом платье с чепцом на голове, отчего та напоминала кочан капусты. Испугавшись чужаков, она открыла было рот, но Мардух опередил ее:

– Сана, а ну собери–ка на стол, у нас гости!

Женщина вернулась в дом, и оттуда послышались крики. Когда друзья уже подошли к дверям, им навстречу, едва не сбив Павла с ног, выскочила растрепанная девчонка лет четырнадцати с парой деревянных ведер. Проскочив рыцаря, она пораженно замерла, уставившись на Михаила. Подошедший Тамал ущипнул ее за руку и, рассмеявшись, спросил:

– Что Маришка, великана не видела? Смотри! Мама тебе всыплет, если он голодный останется.

Сильно покраснев, девушка опустила глаза и припустила к колодцу мелькая из-под подола грязными пятками.

Зайдя в дом, староста пригласил друзей в большую комнату, по всей видимости, она была одновременно столовой и комнатой для собраний. Посреди нее стоял добротный деревянный стол, вдоль которого тянулись длинные лавки. У одной из беленых стен стояла еще одна пара лавок с сундуками, у другой – большой деревянный шкаф, расписанный незамысловатым геометрическим узором. Хозяин показал гостям угол, где можно сложить вещи, после чего вывел всех во двор умыться с дороги. Наплескавшиеся вдоволь, повеселевшие друзья вернулись в дом где увидели, что стол уже накрыт вышитой скатертью, а жена старосты с Маришкой суетятся, расставляя еду. После приглашающего жеста хозяина, друзья расселись на лавках. Витающие ароматы простой деревенской еды, возбуждали здоровый аппетит, но им еще пришлось некоторое время сдерживать себя, ожидая пока староста прочтет короткую молитву.