Зелёная Сила Юности! - страница 13
***
31 июля 1992 года, дом семьи Грейнджер, Лондон
— Пока-пока!
— Счастливо добраться!
— Мы перезвоним!
— Заходите ещё!
Миссис Грейнджер ещё некоторое время махала рукой вслед отъезжающему автомобилю семьи Дурсль, затем пропустила в дом мужа и дочь. Закрыла дверь и устало привалилась к ней. День рождения Гарри Поттера выдался... шумным. Скотт сочувственно хмыкнул и отправился мыть посуду. Джина благодарно покосилась ему вслед:
— Доченька, помоги отцу с посудой.
— Хорошо, мам! Я быстро! А то от лета один месяц только остался, а у меня ещё шестьсот восемнадцать книг непрочитанных! Если я не успею их дочитать до первого сентября, я...
Продолжения фразы миссис Грейнджер не услышала. Возможно, из-за того, что дочь говорила на бегу, а на кухне шумела вода. А может быть из-за того, что миссис Грейнджер громко застонала и, закатив глаза, слегка стукнула затылком о дверь.Минуту спустя она глубоко вздохнула, оторвалась от такой уютной двери и поплелась убирать в гостиной.
Через десять минут Гермиона галопом ускакала к себе в комнату. Читать. Миссис Грейнджер закончила с уборкой, убрала пылесос и успела шмыгнуть в душ раньше мужа.
Уже лёжа в постели и предвкушая приятное завершение суматошного дня она промурлыкала:
— Как тебе наши гости?
— Они... нормальные, — хмыкнул Скотт, продолжая неторопливо разминать жене плечи. — Очень, хм, нормальные.
— Да, вот здесь, — довольно потянулась Джина. — Даже странно, как у таких опекунов вырос такой... необычный мальчик.
— Н-да уж, пламенный юноша, — хмыкнул мистер Грейнджер, и его рука как бы невзначай соскользнула ниже.
Джина фыркнула, но не успела ничего ответить. Зазвонил телефон. Скотт зарычал.
— Грейнджер, — буркнул он в трубку. — Да. Нет, не сплю. Проклятье, Кейси, ты знаешь который час? Чёрт. Сейчас буду.
— Мне заранее не нравится то, что ты собираешься мне сказать, — протянула Джина, когда он бросил трубку на тумбочку и сполз с кровати.
— Мистер Вачовски поступил в приёмный покой. Нужно вскрыть флюс и удалить правую нижнюю пятёрку.
Миссис Грейнджер уткнулась лицом в подушку и застонала.
— Я быстро, дорогая, — чмокнул её в обнажённую лопатку Скотт. — Клянусь моей пылающей Юностью, я удалю этот зуб за десять минут!
— А если не сможешь... — улыбнувшись, приподняла голову Джина.
— То удалю пять верхних, — хмыкнул мистер Грейнджер. — Чисто для профилактики.
И закрыл за собой дверь.
Джина уронила голову обратно на подушку и затряслась от нервного смеха.
* * *
4 августа 1992 года, Нора
— Лопоухие конфетки?
— Не-а, не звучит. Может лучше ухошлёпные драже?
— Фигня какая-то.
— Ушные карамельки?
— Навевает ассоциации с сам-помнишь-каким вкусом Берти Боттс.
— Слушай, ну чего ты прикопался? Давай оставим уже рабочее название?
— Ни в коем случае, дорогой братец! Сам ведь понимаешь — брэнд — половина успеха любого продукта! Может "эльфийские пастилки"?
— Нет, лучше уж лопоухи… гном!
Над головами Фреда и Джорджа со свистом пронеслась тень, и секунду спустя верещащий садовый вредитель оказался в воздухе. Джордж присвистнул:
— Отличный финт, Ронни-бой!
— …асибо, Фред! — донеслось сверху, и Рон, пристегнув гнома к специальным креплениям на древке метлы, совершил первый головокружительный кульбит.
— Всё-таки, братец, гениальность — это у нас семейное, — Фред бездумно следил за бочками, пике и мёртвыми петлями, выписываемыми стареньким Чистомётом. — Просто у каждого область своя. Разве мог кто-то ещё год назад подумать, что малыш Ронни…
— Не соглашусь с тобой, братец. Тут больше подходит слово…, — Джордж глубокомысленно поковырял в носу. — …«труд». Да, помнишь, юный Гарри что-то такое кричал? Про «гениев тяжёлого труда»?
— Может и так, — пожал плечами Фред. — Смотри, сова.
— Где?.. — привстал со скамейки его брат. — О, это ко мне! Ро-о-он! Уйди севернее! Зашибёшь же!
Едва разминувшись с вошедшим во вкус «обезгномливателем», крупная почтенная сипуха спикировала вниз и тяжело опустилась на спинку скамьи рядом с Джорджем.
— Ты никогда не задумывался, как совам удаётся нас различать? — радостно болтал тот, отвязывая от протянутой птицей лапки небольшой свиток и увесистый мешочек. — Ни разу ведь не ошиблись!