Зеленая снежинка - страница 7

– Мама, папа, я всегда вас слушался, теперь прошу поймите вы меня, мне нужен друг. Я как раз хочу гулять, но не один, а с собакой. Нам вдвоем будет весело. Я ее не предам. Ну, пожалуйста.

Мама пожала плечами, а папа спокойно сказал:

– Иди спать, малыш, уже поздно.

Гарегин пошел в свою комнату, ему не хотелось спать, но он всё же лег в кровать. Ему было так грустно, так грустно что предательская слеза покатилась по щеке, мальчик закрыл глаза, чтобы не заплакать и так незаметно для себя уснул.

Следующий день был утомительным, ему впервые не хотелось читать. Он просто листал книгу и не смотрел на нее, он смотрел в окно, думая о том, как давно уже не выходил на улицу, а ведь уже май, уже тепло и самый раз пойти погулять. Гарегин вышел на улицу, было тепло, теплый ветер трепетал его. Он медленным шагом пошел вдоль аллеи, мальчику было грустно. Ведь так хотелось иметь друга, а он знал какие верные друзья собаки. Он вернулся домой , пошел в свою комнату и до вечера не выходил из неё. Он слышал, как пришел папа с работы, как он громко о чем то спрашивал маму. Но ему было так грустно, что не хотелось идти к родителям.

Вдруг дверь в его комнату открылась и зашел папа.

– Ну, что грустишь? – спросил он Гарегина.

Мальчик опустил голову.

– Ну, Гарик, выше голову, это тебе.

Гарегин поднял голову и вдруг он увидел маленького очаровательного щенка, который встретившись с его взглядом радостно залаял. Папа поставил щенка на пол и он побежал к мальчику. Гарик наклонился, чтобы его обнять, щенок бросился в его объятия и стал лизать мальчика, проявляя таким образом свою любовь.

Наверное, не найдется слов, чтобы описать радость Гарегина, он был очень обрадован и взволнован. Папа ушел и закрыл за собой дверь. А мальчик до поздна гладил и обнимал щенка. Он не знал, как его назвать. И решил утром посоветоваться с мамой.

Мама отказалась давать ему имя:

– Это твоя собака, поэтому тебе ей и давать имя. Подумай, что в ней тебе нравиться. Имя должно быть со смыслом. И как не тебе лучше всего знать своего друга.

Мальчик вздохнул, но решил, что мама права, тут радостно стала лаять собака и схватив его за штанину звала его играть. Мальчик засмеялся от радости.

– Ах, ты мой хороший, мой шоколадный! – тут он призадумался.

Собака было шоколадного цвета с одним белым пятнышком на левой лапке. Тут мальчик понял, как хочет назвать своего друга.

– Мама, – сказал мальчик радостно гладя собаку, – а что если, мне его назвать Шоко, что значит шоколадный, ведь он такого цвета, шоколадного.

Мама подошла близко к ним, вытерла руки о полотенце, что висело у нее на плече и сказала:

– Очень даже хорошо, пусть будет Шоко.

Так собаке дали имя, мальчик был очень рад ведь это первое имя, которое он дал. Теперь его друг, будет носить новое и веселое имя. Гарегин был благодарен маме, за то что она дала ему подумать, ведь оказывается это очень замечательно давать имена. Так закончился и этот день. Теперь Гарегин с удовольствием гулял каждый день со своим новым другом. Иногда он видел на аллее старшеклассника с его таксой и иногда ему хотелось помахать им рукой, но Гарегин всегда воздерживался от этого и шел в другую сторону. Нет, ему не было грустно, просто он так хотел.

А вечером он спел песню для своего друга Шоко:

Мы с тобой мой друг,

Пройдем сто тысяч троп

И как бы мы ни устали

Не свернем мы с дороги.

Когда мой друг со мной,

Не страшны мне невзгоды.

Когда мой друг со мной,

Тают, тают тревоги.

Мы с тобой мой друг,

Споём, под наш дудук

И никогда не забудем дом,

В котором мама ждёт.

Когда мой друг со мной,

Не страшны мне невзгоды.

Когда мой друг со мной,

Тают, тают тревоги.

Прошел месяц на дворе стоял июнь, волнение от прихода собаки в его жизнь стихло и Гарегин вернулся к чтению книг. Теперь когда собака рядом ему ещё больше захотелось познать окружающий мир. Шоко видя, как мальчик занимается, читает книги, молча сворачивался калачиком у его ног и лежал. Собака терпеливо давала время своему хозяину сделать то, что он считал нужным. Ведь всё что хотел Шоко, это то чтобы его юный хозяин был счастлив и радостен.

Гарегин однажды в разговоре с отцом сказал: