Зеленое платье Надежды - страница 11
– И я не знаю. Плетнёв Гена, вон он.
Крупный мужчина с солидным пузом, которое выглядывало из-под джемпера, разговаривал с актрисой в декорации гостиной. В это мгновенье кто-то истошно заорал:
– Афанасьев.
– Иду-иду. Не переживай, съемки начнутся часа через полтора.
– Ого, а я думала сейчас. Ты поможешь мне сегодня? Пожалуйста…
– Конечно помогу.
И Толик ушёл. Конечно, логичнее было бы попросить помощи у Макса, но его нигде не было видно, да и навязываться ему не хотелось.
Надежда попыталась прилепиться к Вике, снующей туда-сюда, но через пять минут преследования она догадалась, что отвлекает её и если хочет сохранить их дружбу, то лучше не мешаться под ногами.
Хаотичное движение озабоченных людей имело какой-то тайный алгоритм, пока не известный Надежде и она ретировалась в коридор, на лавочку для курящих. Она просто сидела, опершись локтями на своё орудие труда – хлопушку и наблюдала за людьми. Кто-то здоровался, кто-то с интересом поглядывал на девушку во время скоростного перекура, перед ней промелькнули все знакомые лица, даже Макс, и десятки незнакомых – так прошёл час.
Темп суеты стал заметно замедляться. Из павильона выглянул Толик.
– Надь, идём.
Сердце забилось так сильно, что Надежда отдала бы всё на свете, лишь бы продолжать сидеть на лавке. Ноги отказывались слушаться и цеплялись за всё, что ни попадалось на их пути. Тревога оказалась ложной, Толик подвел её к небольшому телевизору.
– Вот, по этому монитору ты можешь увидеть с какого места начинается съемка и встать в нужной точке. Главное, мы должны видеть цифры на хлопушке и слышать чёткий стук для последующей синхронизации звука и изображения. Не забывай, что ты произносишь свои цифры только после слов: есть мотор. Поняла?
– Вроде да. Но мне сейчас кажется ужасно сложным всё, что ты сказал.
Анатолий – добрая душа, понял всё, что происходит в испуганной душе Надежды.
– Я буду находиться прямо за камерой и буду тебе подсказывать. Хорошо?
– Спасибо тебе, Толик, огромное спасибо за помощь.
– Пока не за что. Кстати, ты спросила какую сцену снимаем первой? Сейчас самое время.
Надя отыскала взглядом второго режиссера и направилась к нему, в это время к Толику подошёл Макс и они вместе стали наблюдать за перемещениями девушки. Она получила от толстяка какие-то бумажки и вернулась. Макс кивнул ей.
– Привет. Ты подстриглась?
– Да.
– А я то думал, что-то изменилось, а что не пойму. Вот, что значит, глаз намётанный…
– Толян, ты плохой фотограф…
– И не Дон Жуан.
– Надя, не обращай внимание на этого олуха. Кстати, он тебя предупредил, чтобы ты обязательно улыбалась, когда будешь стучать этой своей мини гильотиной?
– Нет. А зачем?
– Чтобы нам было приятно.
– Обязательно.
И Надя впервые за этот сумасшедший день улыбнулась.
Пространство павильона стало стремительно заполняться людьми, словно где-то прибыл поезд. Целую толпу привёл с собой, сияющий словно медный начищенный таз, продюсер Армен Манукян. Он, как конферансье, вышел на свободное пространство и громко потребовал:
– Прошу внимания и тишины.
Почти сразу же, все присутствующие затихли и перестали ходить, и вообще шевелиться.
– Сегодня у нас Великий день. Мы отплываем в интереснейшее путешествие.
Макс обернулся к Надежде и выразил своё отношение к этим пафосным словам презрительной миной. Дальше девушка уже не слушала велеречивые излияния словоохотливого продюсера, а смотрела на лица слушающих. Это оказалось увлекательным занятием. С большим и искренним интересом Армена слушали только пришедшие с ним люди, видимо, для них и звучали эти слова. Всем остальным, то есть членам съёмочной группы, было глубоко до фонаря, они просто молча пережидали.
– … и позвольте мне, символически начать съёмки. Елена Ильинична, Вы не против?
Женщина с глубоким страданием на лице, режиссёр-постановщик, согласно кивнула. Из толпы вышел парень с тарелкой в руках, на ней крупно было написано название сериала «Стопудовая любовь» и что-то ещё, и передал её продюсеру.
– Ну, с Богом!
Армен, со всей силы и с высоты своего полутораметрового роста, шарахнул тарелкой по полу. Толпа дружно зааплодировала и бросилась поднимать осколки, разлетевшиеся по сторонам.