Зеленые буковки, или конюх Аким против - страница 7

Акиму стало совсем тоскливо, значит, победили они, раз поздравляют, теперь следовать придется, видать беса так зовут, который конюха в пекло поволочет. А может и не бесы это вовсе? А кто?

Батюшка Варфоломей подполз к Акиму.

— Ты мне вот что скажи, Акимушка…. Ты все равно скоро подохнешь, чего тебе таится. Скажи, как на духу — видишь ли ты Бога? Есть он? Или нет? Или врет все митрополит….

Аким беспомощно мотнул головой.

— Есть, батюшка!

Поп беспокойно заерзал.

— Какой он, Акимушка?

— Бородатый, говорит непонятно и букавы с цифирами вокруг него зеленые пляшут.

— Ох, как интересно! Конечно бородатый, каким же ему еще быть! Я вот тоже бородатый Ты говори, говори Акимушка, — засуетился поп.

Но Аким свесил голову и не подавал больше признаков жизни. Батюшка Варфоломей зло глянул на Прокопа и Митрофана.

— Что ж вы, ироды, творите, нешто нельзя было меня пораньше позвать, он бы после причастия святого да исповеди, да с молитвою, с радостью на тот свет бы пошел, а тут уже и отпевать некого. Оба три недели строгого поста и сто раз в день «Отче наш» и двести «Богородицу». И поклонов по сто штук в день.

— Так это барин Илионор Владимирович наказал, мы ж разве что, мы завсегда, разве не понимаем, что без исповеди убивать нельзя, прости нас грешных, батюшка…

— Препираться? Еще пятьдесят поклонов в день! Я вас научу мать нашу, православную церковь, любить!

— Будет исполнено, батюшка, как скажете, так и исполним!

— За что же на него барин ваш осерчал так?

— Так эта, застал, эта, значит, там эта, ну…

— Да не мычи ты, сказывай, что было!

— Так эта, застали, значит, конюха в господской спальне, а Лизавета Борисовна на нем, чисто, как в срамном виде на коне скакала, ну вот, так оно, значится, и было.

Батюшка Варфоломей увидел в окне заплаканное лицо барыни

— Ох, Лизавета Борисовна, Лизавета Борисовна, вон оно как, значит, кому не такая, а кому такая. В постах, Лизавета Борисовна, будешь грехи замаливать, уж я тебе сделаю! — батюшка уже и забыл, зачем пришел, так его захватила перспектива наказать как следует барыню.

— Батюшка, так что, Акимку, соборовать будете?

— Это мы сейчас, соборуем, значится, лучше всех, на тот свет, как по маслу пойдет, ангелы фиуу — и понесут.

Митрофан принес саквояж и батюшка начал раскладывать свой скарб, а Аким в это время складывал в слова новые буковки, которые предлагали что-то чудное

«Получить бесплатно и без СМС новое мощное умение».

Митрофан в этот миг, как раз приподнял конюху голову, посмотреть, в сознании ли тот, да сразу и бросил с глухим пфыкающим криком. Ему вдруг показалось, что его глаза оказались в его же штанах, а по оголенному заду прошелся легкий полуденный ветерок.

Батюшка Варфоломей судорожно перекрестился и, глядя на него вытаращенными глазами, спросил.

— Ты это чего Митрофан Силантьевич? Ох, померещилось… С харей у тебя что-то приключилось на мгновение. Довела, окаянная.

«Вам открыто умение “Инженер”. Первый навык “Вивисектор” — Произвольная перемена частей тела. Отвлекающий маневр первого уровня» — едва смог прочитать Аким, но естественно, ничего не понял.

Бесы или ангелы не успокаивались, предлагались бесплатно и без смс другие умения, но Аким головой шевелить не мог, так что все эти бесовские дары, помигав перед глазами, пропадали, сменившись, наконец, большими красными буквами, тревожно мигавшими:

«Организм носителя в опасности!!! Необходимо произвести лечение!!! Найти аптечку!!!»

«Что за…» — удивленно подумал Аким.

«10 секунд до reset. Организм будет подготовлен к терапии!!! Ориентировочное время лечения — 42 часа».

— Ну вот, соборовали, теперь и помирать можно, — услышал Аким голос батюшки.

— Бери, Прокоп, за ноги, понесем в свинарник, как барин приказал, — ответил дрожащим голосом Митрофан Силантьич и конюх, узрел.

«До перезагрузки осталось 0 секунд»,

Сначала вокруг Акима все стало синим, а потом он погрузился в темноту.

Аким с трудом разлепил отекшие веки. Некоторое время глаза бессмысленно вращались, как бильярдные шары, выбитые с игровой поверхности неумелой рукой игрока-новичка, но потом он пришел в себя и все наладилось. А понять, где он оказался, конюх так и не смог. Темнота и тишина. Разве по этим приметам определишь место? Тело как деревянное затекло и онемело. Аким решил перевернуться на бок, но тут же оставил попытку. Неимоверная боль, пронзила от макушки головы до пят. Полежав так некоторое время не шевелясь и больше не предпринимая попыток встать, перекатится на бок, и тут он столкнулся с другой напастью — неодолимый зуд, все тело нещадно чесалась. Да еще очень захотелось «до ветру». Но, несмотря на все напасти, Аким понял одно, что он живой, что само по себе уже неплохо.