Зелёные маски - страница 18

Пээтер вытащил из кармана найденную накануне вечером маску.

Однако, к удивлению Пээтера, Вильма не обратила на маску особого внимания.

Она тряхнула своими прямыми, остриженными под мальчика волосами и засмеялась.

— Ты что, тоже в их компании? — спросила она безразличным тоном, словно лишь для поддержания разговора. Казалось, девочка знает ответ заранее.

— Нет. — Пээтер усмехнулся. Ему вдруг сделалось стыдно своего бахвальства. (Как же иначе назвать его поступок?)

— Нашёл её вчера. На улице Койду, — добавил он нехотя.

Но, по-видимому, Вильму это ничуть не интересовало.

— А-а… — равнодушно протянула она и умолкла.

Пээтер и Вильма дошли до угла улицы, где их дороги расходились.

— Всего хорошего.

Тут Вильма вспомнила об обязанностях звеньевой. Она сложила руки рупором и крикнула вслед Пээтеру:

— Не забудь сходить в Вихасоо!

— Не забуду. Вечером схожу.

Оставшись один, Пээтер пожалел, что так быстро расстался с Вильмой. Ведь девочка могла бы свернуть к своему дому и по другому переулку. Их впереди ещё много.

Но она всё же свернула раньше. Наверное, её рассердило глупое бахвальство Пээтера. Да и портфель Вильмы он мог понести… И даже подразнить её. Не отдавал бы ей портфель обратно, и девочка не смогла бы так быстро уйти. Вот и поговорила бы с ним подольше.

Когда Вильма в настроении, слушая её, все на свете забудешь. Не зря ей на каждом пионерском сборе поручают делать доклады — то о женском дне, то о героях-пионерах… Пээтер никогда не забудет пионерский костёр в лесу. Как хорошо говорила в тот раз Вильма!

…Все уже рассказали про свои мечты о будущем. Кто хотел стать машинистом, кто считал, что самая главная из всех — профессия строителя, кто собирался разыскивать в недрах земли полезные ископаемые… О полезных ископаемых говорил Калью. Он не любит сидеть на одном месте. Ждёт не дождётся, когда, наконец, вырастет и сможет путешествовать, исследовать, открывать…

Да, выступили уже все. Все, кроме Вильмы. Разумеется, к ней пристали: расскажи да расскажи. Но Вильма упрямилась. У неё, дескать, нет никаких таких замыслов, о которых стоило бы говорить. Пусть на этот раз она будет вне игры. Ещё, чего доброго, поднимут на смех, а зачем ей это нужно.

Такой разговор, понятно, ещё больше разжёг любопытство. К Вильме пристали всем отрядом. И ей не удалось отвертеться.

О своих планах на будущее рассказывали интересно все. Но, когда, наконец, слово взяла Вильма, стало ясно, что более удачного завершения беседы у костра трудно было бы придумать.

Пээтер хорошо помнил, как Вильма обхватила руками колени и некоторое время сидела молча, раскачиваясь взад — вперёд… Отблеск костра придавал её лицу какой-то фантастический, красноватый оттенок.

И вот она начала говорить, тихо и мечтательно.

…Огромное поле. В высоту уходят стартовые дорожки. На дорожках серебристо поблёскивают ракеты. Оглушительный рокот. Один из космических кораблей устремляется в голубое небо.

В этой ракете находится она, Вильма, вместе со своими товарищами. На них — костюмы космонавтов. Покидая Землю, космонавты смотрят вниз сквозь иллюминаторы.

Земля стремительно удаляется. Ясно виден какой-то полуостров. Он кажется чёрточкой среди синего простора. Где же Эстония? Где-то там, в северном полушарии…

Родная планета становится всё меньше. Сливаются воедино материки и океаны. Всё позолочено живительным светом солнца.

Приближается Луна. Она быстро увеличивается. Под космонавтами разверзаются гигантские кратеры. Застывший мир. Что ждёт путешественников? Новые открытия…

Корабль идёт на посадку. Рокочет мощный мотор герметически закупоренной танкетки. Вильма сидит за её рулём. Машина срывается с места, устремляется в просторы Луны…

Очередная научная экспедиция начата. И она, Вильма Кютт, принимает в ней участие.

— Только одно меня смущает, — сказала в заключение Вильма. На её лице появилось странное — полушутливое, полугрустное — выражение; слушатели так и не поняли, смеётся она или говорит серьёзно.

— …Да, одно. Мать и отец, разумеется, станут за меня тревожиться. Я ещё и сама не знаю, хватит ли у меня духу доставить им столько беспокойства. Ведь может случиться и так, что я не вернусь…