Зелёные огоньки - страница 22
— А зачем?
— Я срежу вон там тоненький-тоненький прутик. — И Сёмка указал на куст акации.
— Я бы тебе дал, — хрустя морковкой, сказал Петя, — да, вот видишь, он к поясу привязан.
— А ты ведь его отвязывал позавчера.
— Ну тогда отвязывал, а сейчас нельзя.
— Пожалел… — вздохнул Сёмка. — Ну ладно. Я вот тоже скоро куплю. Уж тридцать копеек насобирал. Куплю — даже посмотреть не дам.
— Купишь, когда Северный полюс растает, — засмеялся Петя. — Такого ножичка нигде не достать. Он, смотри, из нержавеющей стали сделан.
Петя дохнул на лезвие. Оно помутнело, как зеркало, и вдруг опять стало блестящим.
— Здорово! — загорелся Сёмка. — Воды, значит, не боится? А ну-ка дыхни ещё.
— Сто раз одно и то же не показывают!
Сложив ножичек, Петя поставил его ребром на ладонь — он был похож на крохотную подводную лодку; довольный, Петя щёлкнул языком и засунул ножик в карман.
На следующий день друзья уже забыли об этой маленькой ссоре. Они по-прежнему бегали по двору, запуская хвостатого змея; а из дров, которые штабелями лежали на дворе, складывали себе пещеру.
Всё шло по-прежнему — и вот:
— Та-ачить ножи-ножницы, бритвы править!
Петя вылез из дровяной пещеры, где они с Сёмкой из какого-то разломанного ящика сколачивали стол.
— Я не пойду, — сказал Сёмка, — мне точить нечего!
И остался.
Тысячи искр вылетали из-под ножей! Они летели раскалённые, стремительные, и все они попадали к Пете в ладонь!
Искры ладонь не обжигали. Да и сами их удары были словно укусы каких-то комариков.
Петя вертелся около точильщика, пока тот не выточил все ножи и не стал заворачивать цигарку.
— Дядя, — сказал Петя, — а за сколько возьмёте поточить этот ножичек?
Точильщик приподнял картуз и поскрёб пальцем лысину.
«Все волосы на пробу ножей повыдергал», — подумал Петя.
— За этот махонький? — точильщик взглянул из-под очков на Петину гордость. — Двадцать копеек. Только я у тебя не возьму. Наточу, а ты ещё пальцы себе порежешь.
— Возьмите, дяденька! — застонал Петя. — Ни одного порезика не будет, хоть проверяйте каждый день.
— Нет, не возьму. Да у тебя, наверно, и денег нет.
— Что вы, дяденька, я их сейчас у бабушки достану.
— Вот загорелось! — улыбнулся точильщик. — Ну ладно, беги к бабушке. Гляди не обмани.
— Никогда не обманывал, — обиженно сказал Петя. — Сами увидите. А обману — ножичек себе возьмёте.
Отвязав от пояска ножичек и протянув его точильщику, Петя побежал домой. За спиной запел камень: ж-ж-ж…
«Теперь не нож, а совсем красота будет!» — подумал Петя, взбегая к себе на этаж.
Он застучал в дверь.
Сейчас должно было послышаться шлёпанье бабушкиных туфель и старческое кряхтение. Но за дверью никто не кряхтел.
«Заснула она, что ли?» Петя затарабанил что есть силы. Бабушка не открывала.
«Ушла, наверно, на базар!»
Петя кинулся к соседней квартире. Но и она была заперта. Петя заметался на лестнице. К кому идти? На первом этаже живут новые люди. Они только недавно переехали.
К маме на работу бежать? Далеко. И всего двадцать копеек! Двадцать копеек нужно!
И вдруг Петя, радостно подпрыгнув, быстро спустился во двор.
Точильщик увидел Петю и помахал ножичком. Лезвие заманчиво сверкнуло.
— Я сейчас! — крикнул Петя и побежал в дровяную пещеру.
— Сёмка, — задыхаясь, сказал он, — одолжи двадцать копеек.
— А зачем тебе?
«Сказать, что ножичек точу, — не даст», — подумал Петя.
— Для одного дела. Мне очень нужно. Бабушка придёт, я тебе верну.
— А-а… вот и попался! — засмеялся Сёмка. — Ты мне тогда ножичек не давал, и я тебе сейчас не дам. Деньги у меня тоже к карману привязаны.
— Как — не дашь? — Петя побледнел.
— Очень просто. Возьму да и не дам.
— Дай, Сёмочка! — взмолился Петя. — Я тебе всё, что захочешь…
— Не дам! — отрезал Сёмка. — Как ты мне, так и я тебе.
Всё было кончено. Ножик пропал. Точильщик сейчас уйдёт. Не ждать же ему бабушкиного прихода!
Выйдя из пещеры, Петя помахал точильщику — дескать, ещё секундочку! — и снова взбежал на крыльцо дома. Здесь он спрятался за дверь и с тоской стал смотреть через щёлку на точильщика.
У Пети тряслись коленки. Он чувствовал, что сейчас произойдёт что-то непоправимое…
Ножичек был готов. Точильщик раскрывал его на обе стороны и ухмылялся. Ножичек, видно, ему понравился.