Зелёные огоньки - страница 25

стр.

— А давно ты этим занимаешься? — спросил Коля.

— По будильнику ровно два часа тридцать две минуты сорок семь секунд! — с гордостью сказал Серёжа. — А ты чего пришёл?

— Да у меня тут никак задачка не получается. Может, нам её вдвоём, а?

Тогда Серёжа, слизнув языком кусочек студня, сказал: «Победа за нами!» — и ребята сели заниматься. Но вскоре позвонила Колина мама и позвала Колю обедать.

— А ты вот что — попробуй-ка всё-таки один её решить, — сказал Серёжа. — Неужели у тебя воли нет? И я тоже попробую.

— Ну ладно… если ты не хочешь!.. — сказал Коля и ушёл.

Через час он позвонил Серёже. К телефону подошла Люся.

— А где Серёжка? — спросил Коля.

— Серёжа? А что?

— А он задачку решил? Я решил!

— Не… — сказала Люся. — Он посидел над ней минут десять, а потом сказал, что в задачнике, наверное, опечатка, раз ответы не сходятся, и снова стал студень гонять. А потом он себе язык проколол… и в больницу побежал!

— Вот воля! Всё-таки добился своего! — сказал Коля и повесил трубку.

Одно слово

Юра Зубков, осторожно ступая по крутой лестнице, спустился с чердака. В руках он держал старое пыльное чучело орла. Одно крыло было сломано и болталось на верёвочке. Осиновый сук, на котором сидела птица, еле-еле держался на дощатой подставке.

«Это ничего, — подумал Юра. — Сейчас мы наведём порядок. Будет у меня как живой!»

Чучело орла, которое принадлежало папе-охотнику. Юра обещал починить и подарить школьному зоологическому кружку.

— Алька, — сказал он своему брату, пятилетнему мальчишке, — а ну-ка, тащи сюда пылесос! Сейчас встряхнём её — и птичка страшно красивая будет!

Алик пошевелил в раздумье бровями и спросил:

— А почему орёл страшным будет?

— Кто тебе сказал, что страшным? Я говорю — красивым.

— А как это: и страшным будет и красивым?

— Ну, страшно красивым, — покровительственно сказал Юра, — это значит — ужасно красивым. Понял?

— Нет, — чистосердечно признался Алик.

— Подрастёшь — поймёшь, — сказал Юра и включил пылесос. — Будем птиц в классе проходить — этот орёл нам поможет. Наглядным экспонатом будет. Тогда уж никто не схватит двоечки.

— А ты вообще хватал двойки? — спросил Алик.

— Хватал, — ответил Юра. — У меня по русскому языку бывает иногда.

— Юра, а что значит «хватать двойки»? Они что, эти двойки, разве убегают?

— Вот учудил! — усмехнулся Юра. — Кто бы их хватал, если бы они убегали? Их педагоги ставят. А схватить двойку — это значит не выучить урока. Ясно? — Юра осмотрел чучело и добавил: — Ну, приступаем к работе! Вот сейчас мы тут отчекрыжим, — забормотал он, — а тут мы гвоздь загоним.

— А что такое «отчекрыжим»? — удивился Алик.

— Ну, это всё равно что отпилим, — деловито объяснил Юра.

Тогда Алик сказал:

— Юра, дай мне что-нибудь поделать. Хоть какую-нибудь ногу прикрепить.

— Не дам — испортишь! — сказал Юра и вдруг толкнул ногой вислоухого Бобика, который попытался зубами ухватить орла за крыло: — А ну, пошёл вон!..

Вскоре птица была почти как живая. Она распластала тёмно-бурые крылья и, казалось, хотела вылететь в окно.

Оставалось только приколотить подставку. И вдруг Юра вспомнил, что ему надо сбегать в булочную, пока она не закрылась на обед.

— Слушай, Алька, — сказал он, — ты будешь здесь? Я сейчас: в булочную и через минуту обратно! А чтоб не скучно было, присобачь вот эту штуку. — И Юра пальцем указал на орла, хотя имел в виду подставку для него.

— Пожалуйста! — охотно согласился Алик и удивлённо спросил: — А он тебе уже больше не нужен?

Но Юра не обратил внимания на этот вопрос. Он выскочил на улицу, купил хлеба и минут через десять вернулся домой.

Он вошёл во двор и остолбенел. По двору бегал Бобик и, вцепившись в крыло зубами, волочил за собой орла. За ним, смеясь, носился Алик и кричал:

— Присобачил! Присобачил!

Колька-тракторист

Ребята из третьего отряда гуляли по лесу и вышли к полю, на котором торчал столбик с надписью: «Сельскохозяйственная опытная станция». А на краю поля стоял трактор, и тракториста нигде не было. Тогда Колька Пташкин залез на трактор и сел за руль. И вдруг трактор завёлся и поехал. Тут все закричали:

— Ура-а! Молодец, Колька!



А Колька вдруг как завопит: