Зеленый портфель - страница 5
И жалко станет. Смотришь на него, думаешь: «Вот ведь, чудак, чего он? У нас такие успехи кругом, взять хоть добычу стали, или балет, или…опять же добычу стали. Так чего же?»
А потом он вообще исчез!
Мы уж думали: все, отмаялся. Но слухи ходили в курилке, что жив еще. Рассказывали, будто бы кто-то там, наверху, слышал его стариковский храп.
Так и жили.
А потом вдруг — бац!
Однажды! Утром! Иго-го-го! Фр-р-фыр!
Вываливаем в коридор. Ба! Он! Да какой! Конь под ним белый!
Сбруя новая! А сам-то, са-ам! Будто лет пятьдесят сбросил! Красавец, джигит! Кавалерист! Бурка, папаха! Усы торчком!
И опять все снова началось. Поошла жизнь!
«А, бараны! Долго вы будете экстенсивные методы вместо интенсивных внедрять?! Будут ваши кости гнить в бездонной пропасти! Эге-гей!»
«А, шакалы трусливые! Бумаготворчеством занимаетесь?! Дождетесь! Вырастут у вас бумажные головы! Достанет вас моя суровая рука!»
Ну, и мы ожили как-то. Честное слово, как-то веселее стало: мы даже гордиться им начали.
И вот недавно пришла к нам весть, что должен к нам прибыть зам. нач. главка товарищ Пупышев — проверять, как идет перестройка.
Мы долго думали, как бы его принять посолиднее, и решили ему про призрака рассказать. Так, мол, и так, есть у нас, как в лучших домах, то есть как бы на уровне мировых стандартов, свое привидение. Правду-матку режет чем попало, ничего не боится. Так что насчет гласности и критики у нас есть сдвиги.
И вот, значит, приезжает зам. нач. главка товарищ Пупышев. Ходит по учреждению. Строго смотрит в лица людей. Записывает в блокнот впечатления. Ну и заходит, значит, к нам. «Здрасте, здрасте. Чем порадуете?»
Ну и мы давай ему про нашего обличителя рассказывать.
Слушал, слушал товарищ Пупышев, положительно головой качал, одобрительно покашливал и говорил, что это очень интересно: такая форма критики — в виде призрака.
И вдруг дверь распахивается! И входит он!
Входит и с порога начальнику:
— А-а! Попался! Тебя-то мне и надо! Сколько лет тебя поджидаю! Ты зачем их дуришь? Зачем хорошие дела наизнанку выворачиваешь? Зачем их бумагами и призраками завалил? Ешь их теперь! Эти бумаги!
Товарищ Пупышев говорит:
— Интересный взгляд на проблему. Поддерживаю товарища. Очень, знаете ли, современная критика.
А мститель наш желваками зашевелил, зубами заскрипел, шерсть на его бурке дыбом встала.
— Зачем, — говорит, — обман произносишь? Завалю я тебе горло, как мусоропровод в новом доме!
Начальник голову в плечи втянул, покрепче в пол ножками уперся и бодро так говорит:
— Это как фамилия у товарища? Надо его срочно на районную конференцию по проблемам сближения умственного и физического труда выдвинуть. А то, я вижу, у него зазор между теорией и практикой.
Тут наш джигит прямо всем телом заскрежетал, потемнел весь и говорит жутким таким шепотом:
— Сгинешь ты сам в пропасти между умственным и физическим трудом! Стервятник!
— Да, хорошая у нас молодежь растет, боевая, кипит! — говорит товарищ Пупышев. — Нам теперь нужны такие вот.
Ну и тут пришелец наш не выдержал. Мы даже вскрикнуть не успели. Хвать товарища Пупышева! Мешок ему на голову — хлесть! И дверью — хлоп!
Хвать! Хлесть! Хлоп! Конское ржание в коридоре! Хлест нагайки! Крики! Мы только успели к окнам броситься и увидели, как он на белом коне через ограду перемахнул и скрылся в облаке пыли.
А товарищ Пупышев, через седло переброшенный, только ножками дрыгал.
Куда он его?
А через час входит наш мститель как ни в чем ни бывало. Стуча сапогами, проходит через весь кабинет, садится у окна.
И странное дело — вроде как не просвечивает он, вроде как настоящий, а не призрак вовсе.
Посмотрел он на нас строго так, руки отряхнул и говорит:
— Бросил я его на один трудный участок… одной пропасти.
Мы стоим и думаем: «Е твое, что ж теперь будет-то?»
А он подмигнул нам и вдруг говорит весело:
— А ничего не будет. Или — нет! Лучше сказать, только теперь все и начнется. Ну, где у вас тут свободное место? С вами остаюсь.
И мы думаем: правильно он решил. Чего ему по чердакам мотаться? Будто здесь дел нет.
Пусть уж лучше всегда с нами будет.
Страшно, но — хорошо! И пусть будет так.