Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского - страница 3

К. Маркс отмечал: ""Рыцари" неистовствуют, как испанцы в Мексике и Перу; пруссы храбро сопротивляются, но все более и более изнемогают; чужеземные завоеватели проникают в глубь страны, вырубают леса, осушают болота, уничтожают свободу и фетишизм коренного населения, основывают замки, города, монастыри, сеньерии и епископства немецкого образца. Там, где жителей не истребляют, их обращают в рабство".[7] Разгром рыцарей-крестоносцев литовцами в битве при Шяуляе в 1236 г. и войсками Даниила Галицкого под Дорогичином в 1237 г. поставили Тевтонский и Ливонский ордена перед необходимостью формально объединить свои силы (1237). Поражение захватчиков на льду Чудского озера в 1242 г. заставило их приостановить наступление на Русь, которое, однако, возобновилось уже в 1253 г. нападением на Псков, а затем на владения Новгородской феодальной республики.[8]

Что касается Золотой Орды, то она, установив в 40-х гг. XIII в. господство в большей части Восточной Европы, стремилась создать условия, наиболее благоприятные для ограбления зависимых народов. Преследуя эти цели, золотоордынские правители активно вмешивались в дела феодальной элиты русских земель и княжеств, пытались постоянно контролировать ход политических событий в них с тем, чтобы не допустить политического объединения. Как отмечал в этой связи К. Маркс, традиционная политика ханов на Руси состояла в том, чтобы укрощать одного князя с помощью другого, питать их раздоры, приводить их силы в равновесие и не позволить никому из них укрепиться.[9] В ряде своих работ И. Б. Греков на конкретно-историческом материале убедительно показал, что система ордынского господства над экономическим и политическим статусом русских земель базировалась на тактике сталкивания противоречивых тенденций политического развития Руси, а также других восточноевропейских стран. Причем если на ранних этапах владычества Золотой Орды, когда ее внутреннее развитие определялось центростремительными тенденциями, а на Руси доминировала феодальная раздробленность, главный упор в ордынской политике делался на сталкивание отдельных группировок русских феодалов (противоречия "по вертикали") и поддержание постоянного соперничества между исторически сложившимися очагами консолидации (противоречия "по горизонтали"), то примерно с середины XIV в., не будучи в состоянии достаточно эффективно противодействовать тенденции к объединению Руси в обстановке начавшегося постепенного упадка Ордынской державы, ее правители все больше внимания уделяют поощрению борьбы между двумя наиболее крупными в Восточной Европе государственными образованиями – Московским /8/ великим княжеством и Великим княжеством Литовским, сформировавшимися в XIV в. в основном за счет древнерусских земель.[10]

На процесс феодальной концентрации на востоке Европы оказывали влияние Польское королевство, Венгрия, Швеция, Дания, а также Константинополь, прежде всего, в связи с пребыванием в нем высшего органа православной церкви. Но только политические и территориальные притязания Золотой Орды и рыцарских орденов, время от времени подкрепляемые вторжениями в пределы Руси, приобрели для нее в XIV в. значение двух постоянно действующих отрицательных внешнеполитических факторов. При этом наибольшую угрозу для непосредственно граничивших с Литвой западных и северо-западных (Новгород Великий, Псков) русских земель представляла агрессия Ливонского и Тевтонского орденов, а для северо-восточных и юго-западных земель – Золотая Орда.

Успеху наступления Великого княжества Литовского на Русь в немалой степени способствовало то обстоятельство, что его правители сумели использовать в своих интересах тенденции к преодолению феодальной раздробленности и политическому объединению, все более определявшие в конце XIII – первой половине XIV в. развитие восточнославянского общества, а также его стремление к ликвидации зависимости от Золотой Орды. Этот тезис, впервые четко сформулированный польским историком Х. Ловмяньским [11] и затем обстоятельно разработанный в исследованиях И. Б. Грекова,