Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского - страница 9

Оба источника, таким образом, свидетельствуют о разорении Среднего Поднепровья и его центра ордынцами, вероятнее всего войсками Токты. Однако настоящая причина /17/ перенесения митрополичьей кафедры из Киева в столицу Владимирского великого княжения заключалась, конечно, не в уменьшении ее доходов, вызванном этим разорением, а в возникновении после 1300 г. новой расстановки политических сил в Восточной Европе, в усилении на Руси объединительных тенденций и обострении разжигаемого ордынской дипломатией соперничества между ее крупнейшими феодальными центрами. Сообщением о переезде митрополита Максима на жительство из Киева во Владимир-на-Клязьме в 1300 г. прерывается более чем на четверть века информация летописей Северо-Восточной Руси о Среднем Поднепровье и Галицко-Волынском княжестве, что лишает исследователя возможности дать сколько-нибудь точное определение политического статуса Киева и характера его отношений с галицко-волынскими князьями. Подобное умолчание единственного надежного источника представляется фактом далеко не случайным. Возможно, это обстоятельство указывает на то, что в первой четверти XIV в. Киев вместе с принадлежавшей ему территорией в Среднем Поднепровье находился в сфере преобладающего политического влияния Галицко-Волынского княжества.

В отличие от правящей верхушки Киевского княжества правители Галицко-Волынской Руси своевременно оценили ситуацию, сложившуюся в степях Северного Причерноморья под влиянием наступившего перелома в ходе междоусобной борьбы в Золотой Орде, и сумели извлечь из нее определенные политические выгоды, в частности, отодвинуть южные границы своих владений вплоть до устьев Южного Буга и Днестра.

Этот вывод основывается на анализе общей политической обстановки, возникшей в северо-западном регионе Причерноморья в результате ликвидации улуса Ногая, с учетом главной тенденции во взаимоотношениях Руси и Золотой Орды в первой четверти XIV в., а также свидетельств некоторых иноземных источников.

Внутренняя феодальная война 1299–1300 гг. подорвала военно-политическое могущество Золотой Орды, что временно снизило ее активность на международной арене. Так, первое в XIV в. пограничное столкновение между войсками Хулагуидов и Джучидов в Закавказье фиксируется только в сентябре – октябре 1308 г.,[55] между тем как на протяжении почти всей второй половины XIII в. именно военный конфликт с иранскими Хулагуидами за обладание Арраном и Азербайджаном притягивал внимание правителей и основные силы Золотой Орды. Хотя последующее десятилетие правления Токты прошло под знаком усиления ханской власти и внутригосударственных преобразований, одним /18/ из которых явилась денежная реформа 1310 г., ордынская держава в тот период была явно не в состоянии осуществлять, как это делала ранее, военное вмешательство во внутриполитические отношения на Руси и предпочитала удерживать зависимость северо-восточных русских княжеств при помощи дипломатических средств. Лишь в 1313 г. Токта предпринял попытку организовать поход на русские земли, но и она не была завершена в связи с его смертью.[56] Нет оснований считать, что в отношении Юго-Западной Руси Золотая Орда проводила в то время иную политику. Более того, источники показывают, что ханская власть была вынуждена пойти на определенные уступки галицко-волынским князьям.

В самом деле, в источниках нет свидетельств об участии галицко-волынских войск в первой четверти XIV в. в организованных Золотой Ордой походах на соседние страны. Единичное упоминание об ордынцах, наряду с галицко-волынскими воинами принявшими участие в нападении отрядов Владислава Локетка на Сандомирскую землю в 1302 г.,[57] не противоречит возникшей ситуации. Более того, и неудачный исход похода, и последовавшее за ним восстановление польского суверенитета над Люблином и Люблинской землей указывают на то, что в 1302 г. главные военные силы Галицко-Волынского княжества надолго были прикованы к иному месту, далеко от Люблина. Можно, следовательно, утверждать, что в первой четверти XIV в. с населения Галицко-Волынского княжества не взималась "дань кровью" – одна из наиболее тяжких и унизительных повинностей золотоордынского ига.