Земля и море - страница 60

В сочельник приехал Эзериетис. Он гостил три дня, осмотрел хозяйство Алексиса, потолковал о постройке нового дома и предложил лошадь для вывозки бревен из леса. Старик был немногословен, но его взгляд говорил красноречивее слов, и чутье помогло ему понять то, о чем умолчали Алексис с Аустрой. Не мог он лишь взять в толк одного: как Алексис согласился сменить Эзериеши на эту нищету, спокойную деревенскую жизнь — на суровый труд рыбака? И откуда у Аустры взялось терпение все перенести? Говорить об этом с зятем не стоило. На третий день рождества, когда гость уезжал, Алексису нужно было снимать с кольев килечные сети и приготовить снасть к ловле. Попросили у Тимрота лошадь, и Аустра повезла отца на станцию. И вот здесь-то, в предчувствии скорой разлуки, развязались их языки, и они рассказали друг другу всю правду.

— Будущей весной думаю сдать усадьбу в аренду, — сказал Эзериетис. — Чего я, старый человек, буду надрываться? Много ли мне надо, на мой век хватит.

— Конечно, тогда у тебя будет меньше забот, — согласилась Аустра. — Но это, наверно, первый случай, когда в Эзериеши придет арендатор…

— Да, так оно и есть, — вздохнул Эзериетис. — Если бы мне раньше кто-нибудь сказал, что дойдет до этого…

— Отец… — начала Аустра и смутилась. — Ты сердишься на меня? Ведь из-за меня так получилось.

— Оставим это, — хмуро отмахнулся отец. — Я знаю, что не по доброй воле ты шла сюда.

— А если бы я осталась… разрешила Алексису уйти одному?

— Это было бы неправильно. Ты должна была уйти с ним.

— Я надеялась, что он одумается, сравнив эту жизнь с нашей. Скажи, отец… но ты, наверно, не захочешь этого…

— Говори.

— Если бы ты еще повременил с арендой… это лето?

— Ты надеешься, что Алексис передумает и вернется назад?

— Нет, на это я не рассчитываю. Но если я сама… вернусь?

— Одна?

— Всю жизнь я здесь не проживу. Я много раз уже говорила Алексису, но он заупрямился и слышать не хочет об этом. Неужели я непременно должна подчиниться ему?

— Об этом, пожалуй, надо было думать раньше, — проворчал Эзериетис.

— А теперь поздно? Но если я не могу выдержать этой жизни?

Вероятно, отец услышал в ее голосе что-то такое, чего не произнесли губы. Он взглянул на Аустру, сделал попытку улыбнуться, но получилась жалкая гримаса.

— Вот тебе и раз… Еще году не прошло, и уже такие разговоры! Разве он… плохо относится к тебе?

— Этого нельзя сказать. Но… — Аустра смущенно опустила глаза, — да и не это главное. Сегодня мне тяжело об этом говорить… в другой раз, может быть. Но если дело обстоит так, что в Эзериеши должны прийти посторонние люди, для которых там нет ничего дорогого, не лучше ли тогда… Конечно, если тебе неудобно принимать меня такую обратно и если я не смогу выдержать… то на свете достаточно мест, куда можно будет уехать.

— Не говори глупостей. В Эзериешах тебя примут в любое время, какая бы ты ни пришла. Я тоже остался совсем один, как заброшенная собака. У меня ведь, кроме тебя, никого нет. Меня нечего слушать, у тебя своя жизнь. Но если находишь, что так лучше, приходи в любое время. От Алексиса все равно большого толку не было и, наверное, никогда не будет.

— Спасибо, отец. Может случиться, что твой кров мне понадобится в самом недалеком будущем.

Остаток пути они проехали молча. Только при расставании у Эзериетиса вырвались значительные слова:

— Если это так, как ты говоришь, тогда я еще обожду и год похозяйничаю сам.

Поезд ушел. Аустра пустила лошадь шагом. Только сейчас, когда уехал отец, она поняла, какой покинутой и незащищенной была она на этой чужой земле, где приходилось жить против своей воли. Один-единственный человек понимал ее и сочувствовал ей. «Я его люблю… буду всегда любить. Почему я его не встретила раньше — как правильно и просто устроилось бы все. Сама преградила путь к своему счастью, сама должна и преодолеть эту преграду. И Лаурис поможет мне, потому что дело не только в моем счастье. Вдвоем это будет гораздо легче».

Добравшись до поселка Песчаного, Аустра не поехала домой, а свернула к дому Тимротов, чтобы Лаурису, если он у Рудите, не пришлось вести домой лошадь. Но он был дома и встретил Аустру у ворот.