Земля Кузнецкая - страница 59

стр.

— Из треста звонили? — спросил Рогов, сдерживая зевоту, отчего уголки его губ горько опустились.

— Звонили, просили в шесть часов быть на совещании, — ответила Полина Ивановна и, чуть помедлив, добавила: — Заходил Дробот, но ничего не сказал. Районные инженеры Охрименко и Нефедов просили назначить время для приема — у них какие-то неотложные дела.

Рогов составил список, распорядившись вызывать людей по очереди. А когда Полина Ивановна вышла, он сказал себе: «Наверное, я усну сейчас», но не уснул, потому что пришел старший табельщик и доложил, что с выходами рабочих подземной группы неблагополучно. Набросали проект приказа о жетонной системе. Потом появился Локтев, начальник поверхности, и пожаловался на острую нехватку рабочих.

— Роскошно живете! — резко перебил его Рогов. — Я как раз хотел с вами поговорить об этом.

Потерев красные утомленные глаза, он отыскал в блокноте нужную запись.

— Завтра к вечеру из тысячи трехсот двадцати семи человек, имеющихся у вас, двести тридцать передадите подземным участкам, в том числе весь квалифицированный горный надзор и всех забойщиков.

Начальник поверхности, немного одутловатый, но еще молодой человек, улыбнулся.

— Павел Гордеевич, вы меня не поняли… Мне нужно не сокращать, а увеличивать штат минимум на сто пятьдесят человек!

Приподняв телефонную трубку, Рогов осторожно опустил ее обратно на рычаг.

— Я вас понял. Хочу, чтобы вы тоже меня поняли: завтра к вечеру двести тридцать человек должны быть переданы на зксплоатацию.

Лицо Локтева заметно вытянулось, он подобрал ноги под стул.

— Вынужден заявить, что снимаю с себя всякую ответственность.

— Хорошо, — согласился Рогов. — Сегодня к восьми часам доложите о сдаче дел десятнику по погрузке, Екатерине Сербиной. А теперь идите!

Локтев на носках прошел до дверей. Надел кожаную фуражку и только тогда, повернувшись, сказал примирительно:

— Человек полтораста я завтра к вечеру подброшу участкам… Павел Гордеевич!

Коротким взмахом руки Рогов подозвал его и, когда он с растерянной улыбкой снова сел, спросил:

— Испугался?

— Даже спина похолодела! — признался Локтев.

— Вот это хорошо! — Рогов засмеялся. — А теперь давай разберемся, что к чему, и впредь, пожалуйста, без фокусов.

Через полчаса позвонил Бондарчук. Он считал необходимым поставить еще одну бригаду на разборку завала.

— Как бы это поскорее сообразить? — добавил он. — И потом вот еще что: черепановцы решительно отказались оставить забой и уступить свое место.

По мнению Бондарчука, комсомольцев не следовало обижать, пусть работают, нужно только прислать им что-нибудь из столовой.

— Сорок восемь часов, — сказал Рогов. — Медленно двигаемся. Уморим парня… — немного помолчав, он опять, как недавно в штреке, спросил: — Ты как думаешь, живой?

Бондарчук подул в трубку.

— Вот насчет этого я тебя хочу спросить.

— Ладно, — прервал его Рогов. — Я подошлю бригаду с третьего района.

В кабинет вошел Филенков. Рогов ждал его, ждал этой минуты, чтобы заглянуть в глаза человеку, спросить у него о самом главном: «Как же дальше, Федор Лукич?» Без этого их совместная работа немыслима.

Но Филенков вошел как-то странно: долго закрывал дверь, потом носком сапога отогнул уголок ковровой дорожки, и все это очень сосредоточенно, почти насупившись и совсем не глядя на Рогова.

Зато он очень быстро подошел к столу, раскрыл папку и выложил перед начальником бумаги, потом оперся растопыренными пальцами о край стола и словно бы исчез. На лице у него было такое выражение, как будто он хотел сказать: «Меня здесь нет. Перед вами бумаги, требующие подписи».

Рогов видел, что Филенков, приучившись почти на все глядеть глазами Дробота, вдруг потерялся. И Рогов понял главного инженера. Подписывая бумаги, подумал невесело: «Ты хочешь показать, что если здесь нет Дробота, то нет и Рогова, а восседает просто некое отвлеченное единоначалие, подписывающее бумаги. И тебе оно безразлично. Ты трусоват и наивен, главный инженер!» Посадив кляксу на последней бумажке, Рогов поднял глаза на Филенкова.

— Федор Лукич, у меня к вам дело…

— Я слушаю. — Филенков убрал руки со стола.