Земля Мишки Дёмина. Крайняя точка - страница 23

«Что от твоей чистой постели останется через несколько дней, урод несчастный!» — подумал Мишка.

Увидев Мишку, парни заулыбались.

— Пришел? Садись, чай будем пить, — пригласил Василий.

Смоленские приветливо ему кивнули.

Мишка присел на табурет, мучительно соображая, как ему быть.

— Как здоровье мамы, как сестренки? — спросил Василий Сакынов.

— Ничего…

На плите пофыркивал чайник. Время шло. Дольше пробавляться бесполезными разговорами или молча сидеть было невозможно: Виктор и его друзья могли подумать, что с Мишкой что-нибудь случилось. Мишка решительно поднялся, подошел к Анатолию Юрову и тихо сказал:

— С вами надо поговорить… Отдельно.

Анатолий удивленно посмотрел на него и насмешливо присвистнул:

— Фью-ю!.. Со мной? С одним?

Мишка боялся, что своенравный Анатолий заупрямится, не пойдет. Однако тот поднялся с кровати и вышел за Мишкой в коридор.

— Ну, что за секрет?

— Не здесь, на улице.

И — чудное дело! — Анатолий безбоязненно шагнул за ним в темноту. Но тут же чьи-то руки сорвали его с крыльца, и он очутился в стороне от входа. Дружинники плотно обступили его.

Со стороны можно было подумать, что идет самый мирный разговор.

Сначала Анатолий был ошеломлен, но быстро пришел в себя. Ссутулился, сунул руки в карманы.

— Вынь руки из карманов. Хуже будет, если мы их станем вынимать! — пригрозил Виктор Маслов.

— Кто вы такие? — хрипло произнес Юров.

Виктор сунул ему под нос крепкий темный кулак.

— Вот кто мы такие! Сказано — значит подчиняйся. Не в кошки-мышки пришли играть.

Юров еще больше втянул голову в плечи и вдруг кинулся вперед, надеясь прорвать окружение. Охнул. Из правой руки на снег упал складной охотничий нож.

— А за это у нас руки вырывают, — спокойно и мрачно проговорил Проша Борышев. — Не вздумай другой раз такими штучками играться. Река у нас широкая, глубокая, а лед толстый. Ясно? Ни папа, ни мама, ни родные не узнают. Мы таежники, разговор у нас короткий.

— Так вот что, — добавил Виктор Маслов. — Вчера в клубе ты не подчинился нашему дружиннику. Вот и пришли познакомиться с тобой, напомнить. Заруби себе на носу и товарищам своим накажи: приехали жить и работать по-хорошему — милости просим! Тех, кто станет уросить[1], не потерпим. Тары-бары разводить с тобою у нас нет охоты. Выкинешь другой раз какой фортель — тебе уже сказали, что из этого может получиться. А это возьми, пригодится картошку чистить. — Виктор сложил охотничий складешок и подал Анатолию. — Шуму поднимать не стоит. Все останется между нами. А теперь иди, не то простынешь.

Анатолий Юров шагнул на крыльцо сгорбившись, словно надсадился, поднимая что-то тяжелое.

Дружинники двинулись к клубу по перемещенным улицам. Метель свирепела. Ветер со свистом нес колючий снег по дорогам, завивал его вихрями над крышами низеньких домиков поселка Апрельского. Совсем рядом гудела растревоженная тайга.

— Вот эдак и надо действовать, круто заворачивать, — кричал восторженно Санька Черных, забегая вперед. — Круто, зато полезно!

Мишке сначала было немного неловко, что он обманом выманил на улицу Анатолия Юрова.

«А что они ему сделали? — размышлял он. — Ничего худого. Только предупредили…»

Он шагал рядом с Виктором Масловым и был горд, что принят как равный взрослыми парнями, что не просто увязался за ними, а помогает наводить в поселке порядок.

Из школы вышли впятером.

— Направление на столовую. Плачу я, — сказал Семен Деньга, подражая Олегу Ручкину.

От смущения и от удовольствия кончик длинного Семкиного носа покраснел, а на щеках выступили розовые пятна.

— Опять угощать собираешься? — удивился Кешка Ривлин.

Вчера Семка уже платил за всю компанию да к тому же продул в карты пять рублей.

— Угощать не угощать, а пельменей и сливок на всех покупаю — с небрежной важностью произнес Семен.

— Сема — он такой, я его знаю! — польстил Ромка Бычков.

Олег усмехнулся и толкнул Мишку в бок локтем: «Гляди, как разошелся!» Выпятив грудь, Семен важно вышагивал впереди.

Сомневаться не приходилось — копилка, в которую Семен не заглядывал два года, открылась. Увлекающийся Семка хотел доходить на Олега, а может быть, и перещеголять его. Три дня подряд они собирались после школы у Семена, играли в очко. Мишка быстро усвоил секрет игры, и его капитал вырос на восемь рублей. Зато Семен почти каждый день оставался внакладе. Проигрыши еще больше распаляли его, он старался показать, что все это пустяк. Поэтому и грудь вперед и хвастливые приглашения в столовую.