Земля обетованная - страница 54

— Смотри, наговоришь лишнего, а потом будешь жалеть, — сказал Уэйнрайт. — Возраст. Чувство ответственности. Усталость. Сознание своих недостатков. Алкоголь. Чувство вины. Все это, естественно, тормозит.

Дугласу хотелось схватить Уэйнрайта за руку и крепко сжать ее, хотелось высказать не согласие, а благодарность за что-то, содержащееся в его словах, однако он подавил в себе этот порыв, испугавшись сам не зная чего. Момент был упущен, и оба повернулись и уставились на реку, как два моряка, глядящие на море с борта корабля.

— Я сейчас работаю над одной повестью — по-моему, вещь стоящая, — сказал Дуглас. — Был занят этим все утро. Сегодня мне больше не удастся поработать, но она у меня из головы не выходит; все время, пока мы тут разговаривали, я отмечал в уме слова, которые звучат фальшиво, целые предложения, которые следует переписать. Наверное, потому я и отсутствовал. Во всяком случае, надеюсь.

— Ну, будь здоров, — сказал Уэйнрайт. — Позвони мне как-нибудь.

Они раскланялись. Уэйнрайт пошел обратно. Глядя ему вслед, Дуглас словно впервые ощутил по-настоящему его физическое присутствие. Уэйнрайт сказал правду: пока они разговаривали, Дуглас его не «видел», он не заметил, во что одет его друг, как выглядит. Все правда! Столица затягивала его, как трясина. Он почувствовал внезапный прилив благодарности к Уэйнрайту за то, что тот думал о нем и беспокоился; ему захотелось побежать и догнать его. Но…

Итак. Что ему оставалось на сегодня: а) послушать решительную и во всех отношениях замечательную речь своего приятеля в парламенте; б) повидать одного продюсера, поднявшегося из лондонских низов, который уехал в Голливуд и, по слухам, сделал там состояние, однако до сих пор не расплатился кое с кем из тех, кто доверчиво отдавал ему свой труд в дни, когда жив был еще идеализм и риск считался благородным делом, если речь шла о создании британского фильма. Дугласу он остался должен 2500 фунтов, и следовало попытаться получить с него долг; он слышал, что человек этот вернулся в Лондон и обосновался, как и следовало ожидать, в отеле «Дорчестер». Затем он зайдет к Хильде. Это будет нерадостный визит. Весь накал, весь восторг этого романа уже отошел в прошлое, но им по-прежнему хотелось видеться: то ли они искали в этих встречах утешения, то ли еще на что-то надеялись, а может, играла роль привычка. По той ли, по этой ли причине, он пойдет к ней и будет держаться неестественно: будет подчеркнуто вежлив, будет думать о Мэри, будет чувствовать себя виноватым, как мальчик-певчий, потаскивающий церковное вино из алтаря, будет неловок и суетлив, а потом, может, вдруг обнаружит, что истинное чувство каким-то чудом еще не совсем угасло или разгорается вновь. Затем он прокрадется домой и снова будет лгать и лгать.

Идя вдоль парапета по направлению к парламенту, он мысленно пытался обрисовать себя сейчас и в не очень отдаленном будущем.

Довольно нетрезвый, довольно неопрятный человек не первой молодости, не желающий касаться вопросов добра и зла, неспособный заняться вопросами насущными, с недоверием относящийся и к тем и к другим; дьявольски удачно женившийся и теперь своими руками свой брак разрушающий, несмотря на то что в принципе исповедует моногамию; сознательно портящий и все прочие подарки, посылаемые ему судьбой. Вдобавок он покорно мирится со всем этим, а может, просто хочет испытать то ли силу, то ли слабость своего положения; то ли не может собраться с духом и с силами, чтобы искупить свои грехи, то ли не желает делать этого. А часто не желает — или не может — и грехами-то их признать, хотя они и калечат его душу. Только теперь ведь, кажется, считается, что греха вообще нет? Он шел по холодному, уставленному по обе стороны бюстами коридору парламента. «Дитя божье не может совершить грех». Ведь так сказано? Если же бог перестал существовать, значит, исчезло и само понятие греха. Как ни верти, грешников больше нет.

Внутри готической громады демократический процесс шел своим чередом, и Джек, приятель Дугласа — человек не такой уж молодой, который отдал сотни вечеров своей партии, помогая людям приобретать знания и правильные — в его понимании — политические взгляды, который бросил хорошую работу с обеспеченной пенсией и прошел через достаточно грязную предвыборную кампанию, который по-настоящему страдал от того, что не может посвящать больше времени своему семейству, и все же решил после долгих размышлений и обсуждений с женой сделать то, что считал своим долгом, и помочь обществу, — человек этот встал, бросил тревожный взгляд на галерею, где сидели его гордые родители, кивнул Дугласу, вошедшему как раз в этот момент, словно по сигналу, и начал свою первую речь.