Земля перестанет вращаться - страница 6

Даша росла славным ребенком: некапризным, приветливым, сообразительным. Болела редко. Но ее матери не нравилось, что девочка не имеет друзей. Другие дети друг к другу в гости ходят, играют вместе или просто гуляют, а Даша сидит дома одна, рисует, книжки читает (до того как научилась читать, листала) да своим куклам платья шьет. Она не понимала, что у дочери есть друг. Настоящий. Единственный…

И это ее отец.

Все свободное время Паша проводил с Дашей. Они и гуляли, и играли, и ходили вместе в гости. Да не к детям, а к взрослым. Двум дядям Сашам. Первый был двоюродным братом Павла, второй другом. Оба Саши не нравились супруге, и она не желала видеть их в своем доме (хотя каком своем, если они жили с Пашиной мамой в ее квартире). А вот Даша к обоим прониклась симпатией. С ними ей было весело. Дядя Саша любил выпить и «под мухой» играл с девочкой не в прятки, салки, а тем более дочки-матери и больницу, а в космонавтов, пиратов, циркачей. Иногда в зоопарк – папин брат изображал разных животных, а Даша угадывала, кого именно. Второй Саша, его она называла дядечкой Сашечкой, потому что друг отца был таким крохотным, что походил на подростка, развлекал ее песнями и частушками. Он знал их такое количество, что ни разу не повторился, исполняя их. Он тоже выпивал, но редко. Но когда принимал на грудь, не мог остановиться. Пил столько, что терял человеческий облик. В такие дни Паша дочь с собой к дядечке Сашечке не брал. Ходил один. Проверял друга. Потому что заставить его остановиться не мог никто. Саша сам, пропившись дня четыре, максимум неделю, завязывал и держался от трех месяцев до полугода.

– Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты! – ругалась Лена, жена Павла. – Связался с алкашами, позоришь себя!

– Но папочка же не алкаш, – вступалась за Пашу дочка, тогда еще совсем маленькая, четырехлетняя. – Он вообще не пьет.

– А думают, что синячит вместе с дружками.

– Кто так думает? – недоумевала Даша.

– Все! – безапелляционно заявляла ее мать. – Нет бы с соседом Петровым подружился, он уважаемый человек – председатель ТСЖ, так нет, связался с шушерой какой-то…

– Почему с шушерой? Дяди Саши хорошие.

– А ты откуда знаешь? Уж не водит ли твой папаша тебя к ним в гости? – сурово говорила мама и грозно смотрела на мужа. – Ты мне ребенка к ним таскать не смей, понял?

Паша кротко кивал. И в такие моменты Дашу охватывал ужас. Неужели он лишит ее игр с дядей Сашей и частушек дядечки Сашечки? Но Паша каждый раз успокаивал дочь, и они продолжали ходить в гости к друзьям Паши, но тщательно скрывали свои визиты не только от мамы, но и от бабушки, чтоб та не проболталась по простоте душевной.

Как ни странно, именно эти попивающие мужики стали самыми близкими Дашиными людьми. После папы, конечно. И, пожалуй, бабушки. Потом следовали дяди Саши и только за ними мама.

Нельзя сказать, что Даша ее не любила. Просто держалась на расстоянии. Жена Павла была женщиной властной, кичливой и крикливой. Все должно было быть по-ее. Муж – вкалывать как проклятый, пробиваться в начальники, дочь – учиться на одни пятерки и блистать талантами. Все для того, чтобы женщина могла хвалиться перед коллегами, соседями и родственниками. Паша же с Дашей, как будто назло ей, звезд с неба не хватали. Муж как работал мастером смены, так и продолжал это делать, дочь неплохо успевала, но получала и четверки, и даже тройки. И, главное, обоих это устраивало. А Лену нет! Поэтому скандалы в их доме вспыхивали часто, и всегда их инициатором являлась супруга Павла. Когда Лена начинала орать, он просто уходил в туалет, запирался в нем и читал газеты, сидя на крышке унитаза. Он не пытался возражать жене, знал, что его все равно не услышат. А дочка с матерью спорила. Что-то ей доказывала. Но последнее слово все равно оставалось за матерью. Или бабушкой. Та, если оказывалась свидетелем скандала, не вмешивалась до тех пор, пока у нее от ора невестки мигрень не начиналась. Тогда-то мать Павла и затыкала Лене рот:

– Не нравится муж, иди, найди другого! У тебя, такой умницы-красавицы, поди, отбоя от поклонников нет!