Земля - вид сверху - страница 15
Индейцы никогда не поднимаются на Сент-Хеленс, не приближаются к подножию. По их легендам, обязательно набросятся на опрометчивых злые духи «скукумы» и утащат в пекло.
Наконец, о названии вулкана. Нынешнее имя ему дал в 1792 году британский мореплаватель Джордж Ванкувер, исследовавший северо-западное побережье американского континента. Гора была названа вовсе не в честь святой Елены, а в память об английском после в Испании бароне Сент-Хеленсе, который в 1790 году смог предотвратить войну между Британией и Испанией.
У индейцев, впрочем, издавна было свое название вулкана. Он именовался Лувала-Клаф, что означает «дымящаяся гора». Или даже, точнее, так: «гора, извергающая густой черный дым».
Об озоне и озоновом слое, а также о веществах, его разрушающих, написаны уже горы литературы. Известно и о борьбе с аэрозольными баллончиками, выбрасывавшими в атмосферу, в общем-то, безобидные газы, которые тем не менее таили в себе немалую опасность. Многие знают о «Монреальском протоколе 1987 года по веществам, разрушающим озоновый слой» и о том, что в конечном итоге в большинстве стран планеты производство хлорфторуглеводородов было прекращено. Тем не менее статья «Хрупкая броня Земли» до сих пор дает мне основания для гордости — хотя бы по той причине (отброшу ложную скромность), что это была первая публикация в отечественной научно-популярной прессе на тему озонового слоя и его возможного разрушения. Она увидела свет 33 года назад — в ноябре 1976 года. Научно-популярную составляющую той публикации я сохранил полностью, а все прочее, не относящееся к делу, — сократил.
Хрупкая броня Земли
Профессор Базельского университета Христиан Фридрих Шёнбейн сделал одно из своих крупнейших открытий в 1845 году. Он получил пироксилин. К этому времени на счету немецкого химика было уже несколько достижений, но вряд ли он мог предполагать, что скромный газ, открытый им шестью годами раньше, через столетие с небольшим обнаружит грозное могущество, во много раз перекрывающее силу любой взрывчатки, созданной человеком.
«Скромный» газ обладал незаурядными свойствами. Порой он самовольно и гневно разносил сосуды, в которых содержался, а даже малая концентрация его в воздухе вызывала у людей серьезные заболевания, нередко со смертельным исходом. Запах газа также привлекал внимание исследователей. Запах этот был, что называется, характерным, хотя на вопрос, в чем заключается «характерность», десять человек дадут десять разных ответов. У одних газ вызывает в воображении благоухание свежескошенного сена, у других — аромат отглаженных простыней, третьи вспоминают запах хлорной извести… Видимо, от неумения охарактеризовать газ по запаху его стали называть просто: «пахнущий» — по-гречески «озон».
Как, неужели речь пойдет об озоне? Неужели именно озон может быть смертельным газом? Но разве, выбираясь в воскресный день за город, не озоном мы наслаждаемся, когда вдыхаем свежий лесной воздух?
Тут я должен разочаровать читателей. Выезжая в лес, мы дышим все же не озоном, а свежим воздухом, обогащенным кислородом. Чистым озоном мы дышать не смогли бы, хотя ничтожная доля его присутствует в атмосфере всегда. После грозы, например, озона в воздухе больше, чем обычно: он рождается под ударами электрических разрядов в атмосфере — молний. Будучи не кислородом, а его видоизменением, этот газ нестабилен и высокотоксичен. Настолько токсичен, что в определенном смысле превосходит и стрихнин, и даже… соли цианистой кислоты. Причина этого проста: в молекуле озона три атома кислорода, один из них он очень легко «отдает», и этот «один» атом может наделать много бед: атомарный кислород — сильнейший окислитель.
Что еще можно сказать о нашем «герое»? Скапливаясь в больших дозах у поверхности земли — в частности, над крупными городами США, Японии, Западной Европы, — он служит одним из компонентов особо опасного смога, замеченного еще в 1950-е и 1960-е годы, смога, который получил название «фотохимического». Но следует отметить и другое: не будь на Земле озона, вполне возможно, не было бы и нас, жителей планеты, людей…