Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ) - страница 58

Как понял Мидас, этой ночью Завеса между Ра и Лимбом истончится до предела, поэтому Ритуал восстановления будет иметь максимальный эффект. Позже Карн подтвердит его догадку.

— Вас я узрел в сновидческом трансе двадцать один день назад, — рассказал Акамир, отвечая на вопрос Карна о том, откуда ему известно о них. — В моем видении вы шли по пути, который вам начертал Один. В наших землях его зовут иначе, но это не важно. Он обратился ко мне, сказав, что вы придете в день Ритуала и я должен провести вас в Храм, дав возможность использовать некий… артефакт.

— Блаженные времена, — Мидас улыбнулся и покачал головой. — В этом времени людям еще достаточно одного лишь видения, чтобы не задавать лишних вопросов.

— Я провидец, — пожал плечами Акамир. — Уже второй круг жизни я учусь использовать свой дар, который для наших предков являлся обыденностью. Я уже мало чему удивляюсь и ты прав — я научился не задавать лишних вопросов. Мне понятно, что вы важны для этого мира и путь ваш идет сквозь времена и пространства, о которых здесь никто даже не слышал. Для меня честь помочь вам, исполнив свое предназначение.

— Мне интересно другое, — заметил Карн, инстинктивно припоминая, что круг жизни у русов составляет 144 года. — Получается, ты не знал, что мы спасем тебя от гавменнескеров? Так их называют нордманы.

— Мы тоже их так называем, — кивнул Акамир, почесав седую бороду. — Ты прав, я этого не видел. Не знаю, почему Отец всех сокрыл это от меня. Однако в то путешествие я отправился из-за видения.

— Того же самого? — уточнил Мидас. Карн с облегчением понял, что у фригийского царя многоходовочки Одина вызывают не меньше вопросов, чем у него самого.

— Ага, — кивнул провидец. — Он повелел мне посетить Готланд, где растут нужные для Ритуала травы.

— Гавменнескеры перехватили тебя в Море балтов? — вскинул брови Мидас. — Они и здесь промышляют?

— Промышляли, — поправил его Карн, удовлетворенно улыбнувшись. Он действительно гордился тем, что они убили тех мерзких созданий. Хотя само их существование представляло из себя удивительную тайну. Жаль, совсем нет времени на ее разгадку.

— Их много где видели, — согласился Акамир. — Но тогда, повинуясь внутреннему голосу, приобретенные на Готланде травы я направил с другим кораблем, а вот мою ладью перехватили эти грязные падальщики. То, что случилось потом, вам, полагаю, известно.

— Чудо, что ты выжил, — констатировал бог богатства. — И не меньшее чудо, что они встретили именно на нас.

— Едва ли, — покачал головой провидец. — Едва ли это можно назвать чудом. Уж ты то должен знать.

— Да тебе ведь даже неизвестно, кто я такой, — прищурился Мидас.

— Но я догадываюсь, — Акамир скопировал его хитрый взгляд и они оба рассмеялись. Карн тоже улыбнулся, почувствовав, как их ауры частично сливаются в искреннем порыве.

Проговорив почти два часа без перерыва, они направились к Храму Световита и теперь стояли в молчании перед плавно раскрывающимися створками главных ворот, испещренных искусной резьбой. По обеим сторонам от бесшумно разошедшихся створок замерли Стражи рассвета с длинными копьями. Ветер тихонько шелестел в складках алых плащей. Воины почтительно склонили головы перед провидцем, он ответил тем же.

Внутри Храм представлял собой одно большое пространство, увенчанное купольным потолком. В самой середине этого исполинского помещения располагалась земляная насыпь, из центра которой к вознесенному на многометровую высоту своду тянулся раскидистый дуб. Мидас представил, как днем свет из многочисленных окон играет в ветвях древа-патриарха. Но сейчас его освещали тысячи свечей, установленные на тысячи маленьких полочек, усеявших стены Храма от пола и до самого потолка.

Карн видел каждую из этих свечей, их огонь изливался из центра Вселенной, отражением которой явился могучий Родовой дуб. Парень непроизвольно прикрыл рукой невидящие глаза — столь ярким было внутреннее пламя дерева, разменявшего не одну сотню лет. Он видел, что в сердце дуба заключены великие сущности, но их заключение было добровольным, ибо мириады лет назад они приняли решение отдать свои жизни служению людям.