Зеноби - страница 22

Оставив чемодан в комнате, спустился во двор и поднялся на второй этаж к Марии. Звонка в двери не было, пришлось постучать. Дверь открылась не сразу, и Мария с заспанным лицом вытаращилась на меня:

— Александра?!

— Привет, не впустишь меня?

— Да-да, конечно. Мария открыла дверь шире и посторонилась, пропуская меня внутрь. Комната ее была точной копией моей, единственным отличием был более обжитой вид, занавески на окнах, пара плющевых игрушек и, конечно, стол, на котором стояла посуда. — У меня бардак, я не ждала гостей, извини… Мария, заметив мой взгляд, быстро подхватила грязную посуду и положила их в раковину. Взяла тряпочку, несколько раз протерла стол, потом — стул и предложила мне присесть.

— Саша, как ты здесь оказалась? Решила совершить экскурсию и посмотреть быт наемных рабочих в Совайме? — Мария улыбнулась. Я не стал умничать и честно рассказал, что со мной случилось за последние сутки. Про приставание старого борова, про его жалобу и про то, как мне предложили покинуть отель. Мария слушала внимательно, не перебивая, хотя видно было, что это ей дается нелегко.

— И вот так я оказалась здесь, оплатила квартиру, буду думать, что мне делать дальше, — закончил я рассказ. Мария помолчала секунду, словно собираясь с духом, и потом выпалила:

— Он тебя бросил?!

— Кто? — я ошарашенно посмотрел на девушку. Она была серьёзна и явно не шутила.

— Ну, твой парень, Александр.

— Нет, Мари, дело совсем не в нем, но… — начал я убеждать девушку и поймал себя на мысли: «А если типа дело не в нем, то что тебе мешает позвонить „своему парню“ — и все твои будут проблемы решены?» Я видел, что мой ответ не убедил Марию, и четко осознал, что мое единственное спасение и выход — рассказать честно все с самого начала. Если я начну со лжи, то вряд ли смогу рассчитывать на помощь. В горле пересохло от волнения, Мария выжидающие смотрела на меня, понимая, что я собираюсь что-то сказать и это что-то очень важное. Был риск, что девушка примет меня за сумасшедшую, но отступать было некуда, да и мне нужна была ее реакция. Если она не поверит мне, то можно ли рассчитывать на посольство России, куда я все же планировал обратиться с просьбой о помощи?

— Мария, не угостишь меня чаем? — спросил я, сглотнув. — Мне надо рассказать тебе что-то очень важное, очень личное, и у меня нет уверенности, что я не буду выглядеть в твоих глазах идиоткой. Мария, молча поставила чайник, вытащила пару стаканов и розетку со сладостями.

— Меня зовут Александр, я парень и мне двадцать семь лет, я приехал на лечение и уже две недели находился здесь. Потом я поехал в экскурсию в Петру. Там был старик, весь в белой одежде, куривший кальян. Мне очень захотелось отлить и тогда я… Мария сидела с открытым ртом, по ее глазах было явно написано, что по мне психушка плачет, причем плачет конкретно.

— Остальное ты уже знаешь, — закончил я и устало откинулся на спинку стула. Рассказ получился сбивчивым, немного перепутанным по хронологии, но всё, даже детали, я озвучил. Мария подошла ко мне и положила руку на лоб, потом внимательно посмотрела в мои глаза. В ее глазах было сострадание и жалость. Ее следующий вопрос меня чуть не скинул на пол:

— Саша, ты приехала работать по эскорту и сбежала от них? Я часто слышала о девушках, которых обманом вывозят на работу за границу, вывозят работать в модельные агентства, а попадают они в публичные дома. У них забирают документы, их держат взаперти. Вот почему у тебя нет документов. Можешь мне довериться, я никого никогда не осуждаю, сама не безгрешная. Мы можем обратиться в посольство, я думаю они помогают таким девушкам, но то, что ты мне рассказала, это бред!

— Чистая правда! — я даже вскочил со стула. — Мария, как ты могла подумать, что я шлюха?! Разве я похожа на них?! Впервые за все время пребывания в женском теле в моем голосе была истерика.

— Ты очень красивая, — уклончиво парировала девушка, давая понять, что ее предположение насчет эскорта верное. И тут меня прорвало: заплакал, заплакал против своей воли, заплакал навзрыд, по девичьи. Сказывалось напряжение всех этих дней, чужое тело, чужая страна, да будь все это проклято!