Зеркала миров - страница 15

   Хотел я показать, как это делается. Да не успел, не получилось демонстрации. И с того момента в нашу с Илоной жизнь внедрился неизменяемый закон-аксиома. В соответствии с ним Илона до последнего дня опережала меня в критических ситуациях. Причем в каждом отдельном случае предугадать ее поступок не было возможности. Я даже пытался настраивать себя на готовность к опережению. Бесполезно. Трагедия на "Дикобразе" - не случайность. Илона в последний раз защитила меня. Как и на сегодняшнем экране, только тут, - в первый раз.

   Чей-то голос повторил во мне: "Не успел...". Голос личного суда.

   Красиво идет показ. Точность ангельская, непревосходимая.

   Да, первым я не успел. Но выучка Колледжа! Я мигом понял: Илона угадала мой порыв и опередила его. Растерянности не было, где-то внутри сработал переключатель, выводящий на таинственные основания психики. Оттуда берут начало каналы связи человека со Вселенной-Энрофом. Они-то и вывели мою личность за грань земного течения времени. Движения вокруг замедлились. Я легко мог накрыть ладонью летящую хитрым зигзагом сине-зеленую стрекозу. Да, я превратился в джинна-властителя секунд, способного изменить ход событий.

   Информация, схваченная зрением Илоны, поступила в мой мозг и усвоилась раньше, чем самой Илоной. Ее летящие вниз глаза заметили скрытый зеркалом воды камень. Траектория падения целила прямо в центр куска гранитной скалы. Думаю, откололся он недавно и потому не зарегистрировался безупречной службой охраны жизни.

   Беззвучный крик Илоны подстегнул отшлифованный механизм реакций. Нет, не зря о космолетчиках бродит по свету множество поражающих обывательское воображение рассказов. Точка опоры, направление и сила стартового броска определились без участия сознания, без перебора вариантов. Догнав в ускоренном падении Илону, я резко толкнул ее обеими ступнями в левое бедро. Через пару секунд по времени Илоны и через долгую минуту по моим внутренним часам мы одновременно вошли в воду по обе стороны рокового камня.

   Эмоциональный всплеск и разовый выброс энергии отняли много сил. Перед глазами плыли цветные круги, дыхание прерывалось, сердце стучало тамтамом. Спасительная истома пришла от голоса Илоны. Я не заметил, как над нами завис спасательный геликоптер, посверкивая синими маячками на красном брюхе. Оттуда пришел вопрос, Илона что-то ответила и успокаивающе помахала рукой. Не понимая слов, я смотрел ей в лицо. Надо же, - никаких следов испуга!

   Горячее шоколадное плечо коснулось моей груди. И я в рубке снова, также живо, ощутил ее обжигающее тепло. Лицо Илоны, в сверкающих капельках, улыбалось напротив.

   - ...Ты меня спас, да? - после выдоха прошептала она с ударением на "Да"; получился сразу и вопрос, и утверждение, - Но как это у тебя получилось?

   В глазах ее светилось любопытство, но не детски прозрачное, а как бы занавешенное знанием ответа, пониманием ситуации.

   И только теперь, в рубке "Ареты", я понял: не я ее, нет! Она меня тогда спасла. Ведь прыгни я первым, на "Арете" был бы другой капитан. Но как она смогла? И ведь ни разу не проговорилась...

   Я жадно смотрю на экран.

   Мы сидим на нашем камне, полускрытые зеленоватым упругим зеркалом моря, рассматривая преломленные отражения ног и колеблющиеся лица. Зеркало моря дышит, легко и спокойно.

   Почему я молчу? Ведь она ждет от меня слов. И говорит она не потому, что желает, но потому что я молчу.

   Я слушаю ее снова. Меня двое слушают ее. О чем я думаю на экране, не помню. В рубке, рядом с затихшим Путевым Шаром, я пытаюсь разобраться в значении ее слов, будто в них кроется разгадка всей моей судьбы. Нашей с ней судьбы.

   - ...Знаешь, я решила! Я ведь здесь часто ныряю. Как это глупо - разбиться о камень, случайно упавший в воду. Знаешь, когда-нибудь я тебя тоже спасу. Так и знай!

   Из недостижимого той Илоной будущего я это знаю. Для того она и решила поступить в Космоколледж. В отличие от меня, зачарованного звездной романтикой, она знала зачем. Илона умела добиваться своего и всегда выполняла обещания. А элитарное население заколдованной "Ареты" этим похвастаться не может.