Зеркало для слепого - страница 12

— Мы до акционирования формально назывались цехом Бутовского комбината. Помните знаменитые хозрасчетные начинания?

— Это тот самый «Химстеклопласт», который стал первым в стране коллективным предприятием? Потом эта форма управления не пошла.

— Совершенно верно, а мы выделились как филиал в самостоятельное предприятие и на его базе создали акционерное общество закрытого типа.

— Угу… Давайте так: скажите бухгалтеру, что бутовское начальство хочет ознакомиться с бухгалтерской документацией и состоянием дел с целью оказания возможной помощи. Пусть соберет документы, а вы их привезете без нее. Мы сами разберемся.

— Я вам забыл сказать. Мы у комбината еще не полностью выкупили основные средства. Там долг.

— Ох, хитрите. Вы уж все выкладывайте. Приватизация не должна иметь изъянов. А сам комбинат какую форму собственности имеет?

— Не знаю и, ей-Богу, не хитрю. Просто так сразу все… Комбинат, по-моему, тоже акционируется и выкупается. Точно не скажу, но они нас не так уж и торопят.

— Приезжайте. Вижу, что вопросов много. Будем смотреть. Ну а о собрании извещайте прямо сегодня. Даже если у нас ничего не получится, то продажу вам обсудить нужно. Кстати, ваша покупка акций, по моим представлениям, юридически ничтожна. Во-первых, нет оплаты, а во-вторых, надо посмотреть, не нарушили ли вы уставную процедуру покупки. Думаю, что нарушили.

— Понял. Прибуду в назначенное время.

— До свидания.

— До свидания.

— Что ты опять задумал? — дождавшись, пока Родик завершит разговор, спросил Михаил Абрамович.

— Я тебя спросил перед звонком: помнишь, мы с Юрой ездили смотреть заводик по производству стеклянных бус?

— Что-то вспоминаю.

— Неважно. Суть в чем… Бусы эстета Розенблата заинтересовали не сильно, а мне в голову пришла идея завладеть заводиком. Он небольшой, гектаров восемь-десять земли, зданий несколько тысяч квадратов, трансформаторная подстанция, вода, канализация. От Москвы недалеко — километров сорок-пятьдесят. Я подумал, что если туда свести все наши подразделения, то получится солидно и удобно. Директор — напуганный чиновник, бывший работник дмитровского горкома. С ним можно поработать. Вполне адекватный, желающий заработать, но не знающий, как это сделать. Я ему расписал перспективы приватизации или, вернее, продажи. Вот он созрел. Посмотрим, если деньги подъемные, то, по моему мнению, целесообразно купить. Конечно, до этого надо еще много чего исследовать. В общем, послезавтра он приедет с документами. Будем мозговать.

— Ты не распыляешься? Что-то у нас очень много направлений. Автомобили, склад, два производства, спецодежда, старые хвосты…

— Миша, дорогой, конечно распыляемся, но на это нас толкает действительность. Посмотри на результаты прошлого года — сколько направлений пришлось закрыть. Именно пришлось. Не наша инициатива, такая кошмарная ситуация в стране. Что завтра произойдет — неизвестно. Думаешь, я не понимаю, что по всем законам надо сосредоточить усилия и ресурсы на одном-двух направлениях и трясти? Однако, поступи мы так в прошлом году, сегодня сидели бы у разбитого корыта. Согласись. Танзания лопнула, несмотря на огромные усилия и денежные вложения. Причина тебе известна. Мы к этому руку не приложили. Терраблоки на ладан дышат. Инфляция задавила. Опять же от нас это не зависело. Солнечногорские производства — аналогично. Камнерезка умирает. Рынок изменился, и спецодежду почти не покупают. Наконец, противогазы… Здесь вообще подставили. Если бы не наладили оптовую продажу продуктов со склада, сейчас сосали бы лапу.

— Может быть, ты и прав, но таким образом мы никогда не сумеем развить что-то одно. На все у нас не хватит денег. Каждое направление будет обречено на закрытие. Вопрос времени.

— Конечно. Тебя пугает, что мы временщики?

— Наверное. Хотелось бы иметь уверенность в завтрашнем дне.

— Полагаю, сегодня об этом говорить не приходится. Танзания тому яркий пример. Мы пытались создать как раз «долгоиграющее» предприятие. Результат тебе хорошо известен — потеря денег, позор. Время исполнения твоих надежд, по-моему, еще не наступило. Во всяком случае, для нас. Наши ресурсы этого не позволяют. Причем не только денежные. Заметь, давят нас не деньгами.