Зеркало королевы. Другая история Белоснежки - страница 27

– Здравствуй, Кэтрин! – поприветствовал младшую сестру хозяин мясной лавки, когда девушки начали раскладывать товар.

Все знали Кэтрин. А вот имя Ингрид люди могли вспомнить с трудом. Она понимала, что ни одну из них нельзя назвать первой красавицей королевства, но Ингрид, по крайней мере, щипала себя за щёки, пытаясь придать им здоровый румянец, и следила за чистотой своей одежды. Она внимательно читала книги и могла поддержать разговор, в отличие от большинства этих крестьян. Неужели им так сложно хотя бы запомнить её имя?

– Здравствуйте, сэр Адам! – в свою очередь поприветствовала мужчину девушка, ведь она, само собой, также помнила имя каждого из этих людей.

– Эти яблоки выглядят ещё великолепнее тех, которые вы продавали на прошлой неделе. У вас есть что-нибудь новенькое?

Ингрид не терпела глупых вопросов:

– Что есть, то есть, – произнесла она сухо. – Мы не можем волшебным образом вырастить за ночь бобы.

Адам посмотрел на девушку удивлённо, и она поняла, что перегнула палку. Кэтрин прикоснулась к её плечу:

– Почему бы этим утром тебе не позволить мне взять продажу на себя, а ты пока пройдёшься по округе? – мягко спросила младшая сестра. – Я справлюсь одна.

Такое решение принесёт Кэтрин не меньше пользы, чем Ингрид: торговля у девочки всегда шла лучше, когда она вела её в одиночку. У сестры был такой добрый, терпеливый нрав, что жители деревни слетались к ней как мухи на мёд.

Ингрид недовольно посмотрела на Адама:

– Идёт. – Она взяла несколько яблок и опустила их в небольшой мешок. Иногда ей удавалось продать их другим торговцам. – Я скоро вернусь. Не раздавай товар бесплатно.

С этим была проблема. Кэтрин проявляла излишнюю жалость ко всяким проходимцам. Если кто-нибудь пускал слюни на её яблоки, девочка порой могла сжалиться и отдать ему их бесплатно. Это выводило Ингрид из себя. Им с сестрой никогда не давали милостыню. Так с какой стати другие должны её получать?

Бесцельно бродя по рыночной площади среди ларьков, Ингрид свысока смотрела то на лоток с рыбой, выложенной на льду, то на прилавок, за которым кто-то продавал мыло. Неделя за неделей здесь предлагали одни и те же товары. Даже свобода, которую даровали дни, проведённые на рынке, начала утрачивать для девушки свою привлекательность. На мгновение Ингрид остановилась у ювелирной лавки, чтобы полюбоваться на нить чёрного жемчуга. Она ещё никогда не видела жемчужин такого тёмного цвета. Вне всякого сомнения, их добыли не в этих краях. Она прикоснулась к одному из драгоценных перламутров кончиком пальца.

– Вам что-то приглянулось, красавица? – спросил лавочник.

– Да, вот эти…

– Он обращался ко мне, – перебила Ингрид молодая женщина, стоявшая рядом с ней.

Девушка посмотрела на незнакомку. Она определённо принадлежала к высшему сословию. Леди была одета в лиловое платье из тончайшего шёлка, а её голову покрывал роскошный платок цвета слоновой кости. Несколько браслетов из белого жемчуга украшали её перчатки, которые были подобраны в тон к платку. На лице женщины был красивый макияж, а сама она благоухала, словно роза, – у неё явно были дорогие духи. Ингрид посмотрела на даму, слегка приоткрыв рот. Незнакомка относилась к такому типу женщин, которые привлекают внимание и вызывают почтение. Именно к такому типу женщин Ингрид хотела принадлежать.

– Что вас интересует сегодня, госпожа? – спросил лавочник леди, они оба уже и думать забыли про Ингрид.

– Это, – женщина показала на украшение из чёрного жемчуга. Она его даже не примерила.

Ингрид отошла от ларька в расстроенных чувствах.

Жизнь несправедлива. И она могла бы относиться к такому типу женщин – властных, привлекательных, хорошо владеющих собой, если бы только ей предоставили для этого ресурсы. А ресурсы у неё определённо не появятся, пока она живёт в затхлом фермерском домишке. Ингрид хотелось стать совершенно другим человеком.

– Чего пожелаете, моя госпожа?

Девушка продолжала идти. Кем бы ни был говорящий, он явно обращался не к ней. Этот урок она хорошенько усвоила.

– Я спросил, не хотите ли вы, чтобы я исполнил ваше желание, моя госпожа?

Ингрид обернулась.