Зеркало Мерлина - страница 51

Кто разрешил этим всадникам преследовать его? Мерлин готов был поклясться, что сделано это было без ведома короля.

Хотя Артур никогда не был близок к Мерлину, как он хотел бы, все же король уважал его и иногда прислушивался к человеку, вложившему меч Британии в его руки. Нет, Артур не стал бы преследовать его. Но кто-то ведь послал этих охотников. Мерлин подумал о Модреде. Неужели этот явившийся ниоткуда «племянник» приобрел такую власть в Камелоте?

Жрецы по-прежнему подгоняли всадников, а воины пятились. И вот только серые рясы двинулись вперед. Один поднял символ своего бога — деревянный крест. Оба пели молитву.

Мерлин видел, что тот из жрецов, что был помоложе, обнажил меч, хотя это противоречило всем представлениям Мерлина: жрец не может быть воином.

Почему он должен прятаться, как загнанный зверь? Возмущенный, Мерлин встал и вышел из-за камня. Он выпрямился, как воин, ожидающий нападения противника.

Когда жрецы подошли ближе, Мерлин разглядел их лица. Одного из них он узнал.

Это был тот самый жрец, с которым Модред говорил на пиру в Камелоте. Итак, его подозрения оправдываются. Эта встреча — дело рук Модреда.

— Кого вы ищите, люди божьей службы? — спросил Мерлин.

Жрец, державший крест, на языке римлян произносил заклятья против сил тьмы. Он запнулся, но тут же с яростью продолжил свое пение. Его спутник не поднял меч, хотя у него были глаза фанатика, он все же не был, видимо, готов напасть на безоружного.

— Демонское отродье! — крикнул он, заглушив звуки молитвы другого.

Мерлин покачал головой.

— Вы стоите на месте, которое знало многих богов, — спокойно сказал он. — Большинство из них давно забыто, потому что исчезли те, кто взывал к ним в минуту опасности. Пока люди сознают, что помимо них есть еще гораздо большие Силы, способные привести их к лучшей жизни, к миру, будут существовать и боги. И неважно, как человек называет эту силу: Митра, Христос или Лаг. Сила остается все той же. Только смертные отличаются друг от друга, а Сила была, есть и будет, не уменьшаясь, и переживет даже Землю, на которой мы стоим.

— Богохульник! — послышался голос жреца. — Слуга зла!

Мерлин пожал плечами.

— Ты берешь на себя мою роль, жрец. Это барду подобает играть словами, и он делает это с большой легкостью, он может открыто устыдить короля при его дворе. Я не спорю с тобой. То, что я слышал о вашем Христе, убеждает, что он действительно один из обладающих истинной силой. Но он не единственный. У каждого племени в свое время появляется собственный бог. Я приветствую вашего Христа как одного из видевших Великий Свет. Но разве Христос учил вас преследовать человека, не идущего с ним по дороге? Я думаю, нет, а иначе он не принадлежал бы к Великим, для которых ясны и открыты все пути.

Молитва второго жреца затихла. Со странным выражением на старческом лице смотрел он на Мерлина.

— Ты говоришь необычные вещи, сын мой, — сказал он.

— Если ты слышал обо мне, жрец, то знаешь, что я вообще необычный человек. Если хочешь сразиться силами, то знай: это детская игра, а ребенок не сознает, чем играет. Смотри!

Он быстро провел перед собой пальцем. На вершинах камней вспыхнули огоньки. Старший жрец смотрел на них спокойно. Его товарищ возбужденно воскликнул:

— Работа дьявола!

— Если это так, то уничтожь ее, жрец! Добро должно победить зло, — сказал Мерлин.

Огоньки снова зажглись.

Жрец заговорил по-латыни, но огни продолжали гореть. Наконец Мерлин щелкнул пальцами и они исчезли. Лицо жреца побагровело от гнева.

— Природа зла вне человека, а не в нем самом, — заметил Мерлин. — Он создает в себе возможности для ненависти, страха и всего того, что таится в темноте. Если же он не создает такой возможности, то и не порождает дьявола. Я не использую Силу для вреда, никогда не использовал, да и не собираюсь. Ибо, если я обращу свои способности на это, они погибнут. Какого бога я призываю, опираясь на Силу, это мое дело. Я не заставляю других верить в него. Достаточно, что я знаю о существовании Силы, которая была, есть и будет.

Старший жрец некоторое время смотрел на него, потом сказал: