Зеркало миров - страница 3
— Ишь, какой быстрый, — Яуднгейр буркнул немного обиженно. Гном хорошо знал довольно пуританские нравы Великого Леса. Потому его уязвило, что эльф так спокойно отнёсся к местным традициям. — Выбирают они сами. Или не выбирают, случается и такое.
Озвучивать вдогонку мысль: «Тебе с такой красивой рожей это не грозит», — Яуднгейр всё-таки не стал.
Девушки негромко загомонили в споре — кому достанется красавец… И неожиданно разом затихли. Из леса к причалу вышла ещё одна, лет двадцати. Невысокая, большеглазая, худощавая. В первый момент Ислуину показалась, что она седая, но тут же он понял — просто волосы у неё не как у остальных каштановые, чёрные или рыжие, а цвета чистой платины. Кто-то чуть слышно выдохнул:
— Сова.
Девушка подошла, несмотря на разницу в росте умудрилась заглянуть глаза в глаза и спросила:
— Пойдёшь со мной?
— Веди.
Ислуин взял её за руку, и девушка повела его прочь от моря. Спиной ощущались взгляды: удивлённые, восхищённые и уважительные. Когда заросли скрыли пляж и людей на нём, Сова коротко прокомментировала:
— Я — ведунья острова.
И замолчала до самого конца, пока они не дошли до места.
Презрительно назвать здешние дома травяными хижинами могли только гномы, не знающие себе равных в постройках из камня и дерева. На взгляд Ислуина сделанный из связок просмоленного чем-то тростника, и крытый такими же связками дом получился большой и уютный. В таком не будет жарко и душно в летние месяцы и сыро в сезон зимних дождей. Сова провела гостя через переднюю комнату — там висели связки трав, тлел очаг, и стояло множество горшков. Они зашли во вторую, где была постель: укрытая наброшенным полотном большая охапка сена. Девушка посмотрела на гостя, загадочно улыбнулась:
— Что же ты ждёшь, воин?
От такого обращения Ислуин вздрогнул. Что? Как? Додумать он не успел, поскольку единым ловким порывом Сова сбросила набедренную повязку и ткань на груди. Сделала шаг, стянула с эльфа рубаху, прижалась. Ислуин чуть отстранился, положил ладони на её упругие, ещё девичьи груди и задрожал, словно от озноба. Жар её тела грел и разжигал огонь в лёгких, на миг Ислуину показалось, что весь воздух исчез с острова. Но губы Совы, приникнувшие к его губам, вернули способность дышать. И он растворился в пламени страсти, которая накрыла обоих.
Вечером оба лежали утомлённые на ложе. Не было ни сил, ни желания даже одеться. Ислуин осторожно погладил спину лежавшей у него на плече Совы. Девушка на его ласку издала довольный звук, потом перекатилась и села рядом.
— Не расстраивайся в своей неосторожности, воин. Ты не мог устоять.
— Почему ты меня так называешь? Я всего лишь преподаватель, далекий от сражений. Я обучаю языкам и обычаям других народов.
Сова мелодично рассмеялась, провела ладонью по щеке мужчины, затем чуть коснулась волос.
— Меня привели к тебе духи-хранители нашего острова. Они же и зажгли в нас страсть. Но ты устоял, не растворился до конца. Это была проверка. Для чего её нам послали, я не знаю. Но ты — воин.
Девушка провела пальцем по груди. Ислуин напрягся. На коже не было и следа — но Сова точно угадала место, куда он когда-то получил удар сабли.
— Вот здесь. Клинок.
Пальцы тем временем побежали дальше. Бок, плечо, грудь…
— Удар копья. Тут от стрелы. А здесь ожог боевым заклятьем. Ты воин. И учитель… Но учитель для тебя лишь маска, пусть временами неотличимая от лица. Не переживай, я буду молчать. А сейчас иди ко мне. У нас мало времени, вы завтра уплываете.
Ислуин не вставая привлёк девушку к себе.
— Я ещё вернусь. Через две — три недели на обратной дороге.
— Ты вернёшься. Но мне почему-то кажется, что в следующий раз мы не сможем встретиться.
Ровно через три недели «Чайка» точно также стояла перед темнеющей в ночи громадой острова. Ждала рассвета. Капитан, заметив, как пассажир вглядывается в берег, спросил:
— Ждёте встречи с Совой?
Ислуин вздрогнул: не мог же капитан прочитать его мысли? Стоило им отплыть с острова, как образ светловолосой девушки стоял перед ним неотступно. Мелькал в глади моря, её черты проглядывали в каждой встречной островитянке. Капитан улыбнулся: