Зеркало перемен. 3. Приносящая надежду - страница 13
Он замолчал. Лена подождала, потом поторопила:
– Ну, Маркус!
– Мне кажется, он не хочет. Даже эльфийской выносливости есть предел. Нельзя было не применять магию, он бы в тот же день умер, а теперь нельзя давать обезболивающее. Он устал.
– С ним есть кто-нибудь.
Маркус опустил голову.
– Ты же знаешь эльфов… Нет, он один. Заходят часто, то Ариана, то Кавен. Владыка бывает. Кайл. Паир был. Хочешь, я…
– Сначала выспишься. С шутом побудет Милит, он пообещал. А потом…
– Я к нему часто заходил. Потому и показалось… Я, наверное, и правда посплю пару часов. Ты не вставай, а то знаю я тебя…
Конечно, Лена вставала, но поняла, что не доберется до больницы. И так продолжалось еще два дня, а потом внезапно стало почти хорошо. То есть где-то побаливало, где-то покруживалось, но она спокойно ходила, не цеплялась не стены, даже ванну приняла. В зеркале над ее туалетным столиком отражалась какая-то жуткая тетка с исчезающим уже синяком на пол-лица. На виске, точно в том месте, что и у шута, был неаккуратный, хотя и небольшой шрам. За разглядыванием этого шрама ее застал Лиасс.
– Если хочешь, я могу смягчить его. Совсем убрать не получится…
– Да ну, – отмахнулась Лена, – я не фотомодель. То есть не красавица, на которую съезжаются посмотреть.
– Со временем он станет почти незаметным.
– Лиасс, это меня мало заботит. Я хочу к шуту. И к Гарвину.
Он присел на столик и посмотрел на нее сверху вниз, но вовсе… в общем, хоть и сверху, но не сверху вниз.
– Не стоит. Просто потому, что ты еще сама не совсем здорова, а пока ты их не видишь, ты не так…
– Я хочу к шуту. Ты намерен меня удержать?
– Нет, – сказал он после паузы. – Шут поправляется и выглядит уже не так пугающе, как в первый день. Ариана почти все время держит его в сне.
– Чтобы я не чувствовала его боли, – понимающе кивнула Лена – и угадала: у Лиасса удивленно дрогнули ресницы. – Да ладно, Лиасс, я уже знаю, как легко вы относитесь к боли и ранам. Если жизни не угрожает, надо потерпеть, и все. Во всяком случае применительно к мужчинам. Сколько прошло лет?
– Восемь.
– Всего или после нашего появления?
– Всего. Восемь лет и четыре месяца. Ты не ошиблась с Дартом?
– Кто знает? То есть с личностью по имени Дарт – нет, а с тем, что вследствие этого случится, пусть разбираются историки. Лет через сто.
– Ты мудреешь, – только и сказал он.
– И становлюсь циничной. Ты можешь мне сказать, как Гарвин?
– Умирает. Слишком глубоко. Поражены легкие. Ему просто нечем скоро будет дышать. Он просит дать ему уйти, и я… я его понимаю.
– А как же десять из ста?
Лиасс покачал головой.
– Самоутешение. У него один из ста… и то вряд ли. Чудес не бывает.
– И это мне говорит маг, – усмехнулась Лена. – Ладно. Подожди.
Вообще, она даже осознать не успела, что делает, а Лиасс не успел понять, что значит это «подожди», а то бы точно за нее уцепился. Удивительно ровная и удивительно однотипная трава колыхалась под ветром. Ни единого сорняка. Даже цветы где-то в стороне. Газонная травка-мутант по пояс. Или не стригли триста лет. Он обязательно будет дома. Потому что есть великая нужда Аиллены Светлой.
Дом был какой-то несерьезный. Бунгало. На тропическом острове. Или плетень, только плотный, сведенный в четыре стены, крытая блестящими листьями двускатная высокая крыша, окна закрыты ставнями в виде жалюзи. Круглый год лето? Никаких признаков замка. Никаких признаков крыльца. Разве что трава перед дверью выдергана. Наверное, каждое утро выходит и пропалывает участок, чтобы однажды не обнаружить, что дверь не открывается.
– Ты и травами занимаешься? – спросила она, едва не доведя его до заикания. А себя до смерти. Он обернулся так резко, и в руке так опасно сверкнул металл, что Лена сделала шаг назад. Не нож. Не метательная звездочка. Всего лишь терка, какая была у каждой домохозяйки в Новосибирске.
– Вообще-то я занимаюсь завтраком, – справившись с собой, сообщил эльф. – Но судя по тому, что ты пришла, позавтракать мне не удастся.
– Он эльф. Он умирает. Нужно чудо.
– Чудо? – усмехнулся он. – Это почти по моей части. Как твой человек?
– А почему я пришла именно к тебе?